Глава 28. Корбан
– Что такое, к Азроту, в пекло его, Королевский суд? – спросил Фаррелл, обгладывая холодную куриную ножку.
Корбан вместе с дюжиной других мальчиков сидел в кузове большой телеги, что неуклюже переваливалась через камни, которыми был вымощен великаний тракт. Все ребята смотрели на него – точнее, на клочок меха, высовывающийся из-под его руки, – с разной степенью любопытства и осторожности. С тех пор как он забрался на телегу, разговаривал с ним один только Фаррелл, но он видел, что остальные жадно слушают их беседу.
– Это древний закон, – сказал Корбан. – Если ты им воспользовался, то твою жалобу сможет разрешить только король.
– Никогда и не слыхал о таком, клянусь зубами Азрота! – присвистнул Фаррелл, и кусочки еды полетели у него изо рта в разные стороны.
– Так говорю же, древний закон. О нем со времен правления Арда вряд ли кто-то вспоминал.
– Как ты вообще о нем узнал?
– Мне рассказала Брина.
– Ведьма, что ли? – опешил Фаррелл.
– Она целительница, – рассеянно поправил Корбан. Над горизонтом виднелись темные тучи, на ребят, едущих на телеге, порывами налетал сильный ветер.
Взглянув на крохотный меховой комочек, примостившийся у него под локтем, Корбан вздохнул.
«Что я делаю? – думал он. – Я, должно быть, сошел с ума».
Он помнил, как Эвнис кричал на него на поляне, и понимал, что должен это сделать.
Мертвых и раненых на злосчастной поляне людей и псов привязали к спинам лошадей, которых медленно повели прочь из Баглуна. Одного из всадников отправили вперед, чтобы тот нашел Брину и других целителей, что могли бы тем же вечером добраться до крепости. Вонн потерял сознание, едва его подняли с земли. Корбан помнил, как безвольно висели у парня руки и ноги, когда его уносили с поляны.
– И что ты собираешься с ним делать? – спросил Фаррелл, указывая на щенка.
– Полагаю, это решит королева Алона.
– Да, – кивнул Фаррелл. – Согласен.
– Спасибо, – произнес Корбан, – что вернулся за мной.
Фаррелл хмыкнул.
Вдали показалась крепость Дун-Каррег. Из-за свинцово-серых туч, что нагнал с моря ветер, день угас раньше обычного. Корбан ощущал на губах солоноватый привкус – даже так далеко от моря. В небе над побережьем кружили чайки, словно маленькие белые точки в темном небе.
Надвигалась гроза.
Глава 29. Кивэн
Кивэн нервно вышагивала по двору перед Каменными вратами. Что-то произошло. Что-то очень нехорошее – и никто не говорит, что именно. Это было невыносимо.
Всадники въезжали в крепость непрекращающимся потоком, большинство из них – с каменными суровыми лицами. Она бросилась к конюшням, оставив свой добровольный пост у ворот, где ждала возвращения Корбана. Место бурлило от оживления: ржали лошади, стучала упряжь, монотонно бубнили голоса в негромкой беседе. Это и было странно – обычно шум, стоящий у конюшен, оглушал. Воины хвастались своими подвигами на охоте и с нетерпением ждали вечернего застолья. Когда она вошла в конюшни, тихие разговоры сразу же прекратились.
Кивэн принялась распрягать лошадь воина, вежливо спрашивая, как прошла охота, но в ответ получила лишь ледяное молчание и тяжелый взгляд.
Ответов не последовало, поэтому вскоре она сдалась и вернулась к воротам.
Возвращающихся ратников стало больше. Тогда же она увидела тела погибших и раненых на спинах лошадей, что шли в сопровождении усталых всадников. У Кивэн перехватило дыхание.
«Папа, Корбан, Гар. Где они?»
Она увидела отца, въезжающего в ворота верхом на Верном, своем огромном рабочем коне, затем Гара – с его обычным непроницаемым выражением лица – верхом на Молоте, а за ними следом медленно шел Буддай. Из груди у девушки вырвался вздох облегчения, и Кивэн помчалась им навстречу.
– А где Бан? – спросила она, поравнявшись с ними. Таннон опустил взгляд, его лицо помрачнело. Кивэн отступила на шаг.
– Он скоро будет, – ответил Таннон.
– С ним все в порядке? Когда я увидела, в каком виде вернулись…
– Кив, с ним все в порядке. По крайней мере, сейчас. – Он провел огромной мозолистой рукой по лицу и немного успокоился.
– Что случилось?
– Не сейчас, дочь, – пробормотал он, озираясь.
– Но…
Отец смерил ее взглядом, от которого кора сама бы слезла с дерева, и она замолкла на полуслове.
– Иди домой, дочка, – велел Таннон. – Мы скоро придем.
Он посмотрел вперед, давая понять, что разговор закончен, и Кивэн покорно кивнула и ушла прочь со двора. Скрывшись из виду, она вернулась назад и заглянула во двор, чтобы убедиться, что отец и Гар ее не видят, а затем побежала обратно к воротам.
Через некоторое время она увидела телеги с загонщиками, грохочущие по выстланному булыжником мосту. День быстро угасал, над головой сгущались черные тучи, и это мешало Кивэн разглядеть брата среди кучи лиц.
Но тут она его увидела: вот же он, сидит у заднего борта второй телеги! Держась одной рукой за поручень, он спрыгнул на землю, крепко прижимая левую руку к себе.
– Бан, что происходит? – крикнула Кивэн, торопясь к брату. – Ты в порядке? – Тут она остановилась как вкопанная. Под мышкой у Корбана что-то шевелилось. Кивэн заметила проблеск белой шерсти с черными пятнами.
Корбан ничего не ответил, только глубоко вздохнул и продолжил идти вперед. Кивэн пришлось бежать чуть ли не вприпрыжку, чтобы нагнать брата.
– Бан, что случилось? И где ты взял этого щенка?
Корбан глубоко вздохнул.
– Это не просто щенок, – сказал он, протягивая руки. Кивэн от удивления открыла рот: она увидела длинный нос, щеки, поросшие пушистым мехом, и медного цвета глаза. Изо рта у него торчали два острых клыка.
– Это щенок волчня, Кив. Я нашел его в Баглуне.
– Ой! – вырвалось у нее. На мгновение Кивэн не нашлась, что сказать. Но в ее голове тут же возник целый рой вопросов, что, должно быть, отразилось на ее лице, потому как Корбан остановился.
– Ну, Кив, ну не сейчас. Иначе мне придется пересказывать одно и то же бесчисленное количество раз. Я просто хочу дойти наконец до дома. Вот придем, а там уже я тебе все как есть расскажу.
К ним подошел какой-то воин – это оказался Мэррок. Он увидел Корбана и поспешил к нему.
– С тобой хочет поговорить королева. Прямо сейчас. – Не дожидаясь ответа, Мэррок развернулся и пошел прочь. Корбан молча последовал за воином. Опомнившись, Кивэн поспешила за ними.
Было уже темно, начался дождь. Резкие порывы ветра приносили крупные капли Кивэн прямо в лицо, отчего его начало неприятно покалывать. Она подняла капюшон плаща.
