– А вот насчет этого Мейкала, – произнес Ламар. – Я уже слышал это имя, но никогда не встречался с ним лично. Расскажите мне о нем.
– Это советник моего отца, но при этом редкий гость в наших землях. Он отсутствовал много лет, собирая сведения, которые я вам только что поведал.
– Как он выглядит? – перебил Эктор.
– Он высокий. Очень высокий. У него темные волосы, многочисленные шрамы от сражений, – пожал плечами Натаир. – Больше-то особенно и нечего сказать.
– А какие у него глаза? Какого цвета?
– Глаза… темные. Точно не знаю. Зачем это вам?
– Да, пожалуй, незачем, – махнул рукой Эктор.
– Есть ли еще что-нибудь, что вы мне можете о нем поведать? – спросил Ламар.
– Да. Мой отец ему полностью доверяет. Только после возвращения Мейкала он отправил глашатаев для сбора совета.
– А вы что думаете? Вы-то ему доверяете?
Натаир откинулся на спинку стула.
– Он советник моего отца, но не мой. В тайны мы друг друга не посвящаем. Но я преклоняюсь перед мудростью своего отца. Если он доверяет Мейкалу, то этого для меня достаточно, чтобы тоже ему доверять.
– Верно сказано. Аквилус не глупец – уж это я знаю точно. – Ламар подался вперед. У него был крайне усталый вид. – Вот это правда новость так новость. Война Богов, что развернется перед нашими глазами. Мы же будем пешками в их игре. Шрамы на земле напоминают нам о Бичевании, но все же трудно себе это представить, не так ли? Боги, ангелы и демоны. Прямо здесь, на земле. – Он сжал кулак, так что хрустнули костяшки, и поморщился. – Но не раньше чем миру явится Черное Солнце. – Он нахмурился. – Я бы хотел взглянуть на список той книги.
– И я тоже, – жадно вставил Эктор.
Ламар опустил руку сыну на плечо.
– Мой сын обладает обширными знаниями, и у нас есть собрание древних рукописей – здесь, в этой самой башне. Эктор может помочь в понимании этих предсказаний.
– Я наслышан о славе Эктора, – сказал Натаир, и Верадис увидел на лице брата проблеск некоего чувства. Видимо, гордости. – Уверен, мы можем это устроить.
– Итак, чего от меня хочет Аквилус? – спросил Ламар.
– Чтобы ты готовился. Готовь свое войско к предстоящей войне и поддержи союз, помогая тем, кто встал на сторону короля на совете.
– И как же именно нам это сделать?
– Отец даст вам знать. Сейчас ведутся переговоры о необходимости войска для сражения с гуненами – одним из немногих оставшихся великаньих племен, что так досаждают Гельвету. Возможно, мой отец отправит когорту-другую для решения этой задачи. – Натаир пожал плечами. – Но пока что это всего лишь разговоры.
– Вы дали мне пищу для размышлений, – произнес Ламар. – Если мы обо всем переговорили, то позвольте мне удалиться в свои покои. Все остальное мы обсудим завтра.
Натаир склонил голову и поднялся на ноги.
– Прошу прощения за то, что произошло ранее, – сказал он.
– Прощения?
– Да, за то, что сел в кресло. Верадис рассказал мне о вашем обычае.
– Было бы замечательно, если бы он рассказал вам об этом до трапезы, – произнес Ламар.
– Я уже извинился, отец, – пробормотал Верадис.
– Извинился, – повторил Ламар тихим и холодным как лед голосом. – Но не передо мной. И все же как можно извиниться за то, что забыл про свою мать? Такой обиды никакими извинениями не загладить. – С этими словами он поднялся со своего места.
– Тебе не стоит быть столь жестким к Верадису, Ламар, – произнес Натаир. – Он многого достиг в Тенебрале. Высоко поднялся. Он мой первый меч, командир моей дружины. Тебе есть чем гордиться. Почему бы не думать об этом вместо того, чтобы заострять внимание на мелочах.
Ламар напрягся.
– На мелочах. – Он сделал глубокий вдох. – Важность зависит от точки зрения. Вы говорите, что он высоко поднялся. Может быть, он поднялся слишком высоко и слишком быстро. Мальчик не станет в одночасье мужчиной.
– Да, ты прав. Но, возможно, твои глаза видят мальчика в том, кто уже давно стал мужчиной.
Ламар ухватился за спинку стула, руки его побелели.
– Не смейте говорить мне в моем собственном доме о том, как мне вести себя с родственниками. Вы пока еще не король, Натаир. Вы молоды, но возраст – не оправдание вашему высокомерию.
На мгновение в воздухе повисла тишина: в головах присутствующих прокручивались слова Ламара.
«Он назвал тебя ребенком! – бушевали мысли в голове у Верадиса. – И оскорбил Натаира – единственного человека, что в тебя поверил!»
Он почувствовал, как по венам разливается ярость.
– Вы должны извиниться перед Натаиром! – прорычал Верадис. – Он ваш принц и заслуживает уважения!
У него в груди бешено стучало сердце. Тут и Крелис вскочил на ноги. Ламар же перевел взгляд с Натаира на Верадиса, и долгое время они стояли молча и смотрели друг на друга.
– Уважение, – повторил Ламар. – Как жаль, что ты о нем ничего не знаешь.
Он развернулся и вышел из комнаты, Эктор последовал за ним. Крелис на мгновение задержался в помещении, не сводя глаз с Верадиса, но вот и он повернулся и ушел.
* * *
Верадис ехал во главе скромной колонны воинов рядом с Натаиром.
Принц принял решение уехать на рассвете.
– Я рассказал все, о чем меня просил отец, так что мой долг исполнен, – сказал он, и с первыми лучами солнца Верадис направился в конюшню, готовый к отъезду. Немалое количество ратников из их небольшого отряда щеголяли с опухшими глазами и больной головой, но, несмотря на это, они быстро собрались во дворе перед главными воротами, и Верадис проникся чувством гордости за своих однополчан. Как только они были готовы, из дворца вышел Натаир, о чем-то увлеченно разговаривающий с Эктором. Позади них в дверях виднелся Крелис. Он направился напрямую к Верадису.
– Прощай, братишка, – проговорил он, протягивая руку. Верадис наклонился в седле и пожал ее.
– Прошлой ночью отец… – начал было Крелис, но осекся и покачал головой: – Думаю, я тебя скоро увижу. А до тех пор… Береги себя. – Он бросил взгляд на Натаира, и внезапно Верадиса вновь охватил приступ ярости, как и прошлой ночью.
– Береги себя, – повторил он. – Посмею напомнить тебе, что меня отправили в Джеролин и я стал там другим человеком, лучше прежнего себя. Я не ребенок, Крелис. Я служу принцу Тенебрала.
– Да, ты вчера ясно дал нам это понять, – шепнул Крелис, чтобы только Верадис его расслышал.
– Это что, преступление – служить своему принцу? – процедил Верадис сквозь зубы. – Это отцу стоит беречь себя. То, что он вчера сказал, граничит с изменой.
