Натаир фыркнул.
– Я с тобой не согласен, отец. Мандрос и ему подобные доставляют больше хлопот, чем пользы. У меня нехорошее предчувствие насчет этого Мандроса: с ним что-то нечисто. Ты не думал, что он может быть в союзе с этим Черным Солнцем? А что, если он сам и есть Черное Солнце? Сказания говорят нам, что Азрот хитер, он вряд ли позволит тебе просто взять и создать этот союз.
– Ты меня совсем не слушаешь! – Аквилус с силой ударил по своему стулу. Затем продолжил более спокойным голосом: – Меня не очень интересует, согласен ли ты со мной, и все эти твои умствования. Но меня беспокоит твоя верность. Я не позволю, чтобы ты противодействовал мне на каждом шагу. Я король, Натаир, и мое слово – закон. Запомни это. – Теперь он выглядел уставшим. Аквилус склонил голову, подошел к открытому окну и встал рядом с женой. – И мое слово в этом вопросе заключается в следующем: ты оставишь любое общение с Вин-Талуном. Я не хочу, чтобы ты был каким-либо образом с ними связан. Тебе это ясно?
У Натаира напряглись плечи.
– Да, отец. Твоя воля мне ясна.
Аквилус хмыкнул:
– Это всё на сегодня. Увидимся завтра.
Глава 34. Корбан
Корбан охнул – учебный меч Гара ударил по костяшкам пальцев, и его оружие упало в грязь.
– Что с тобой? – спросил Гар, когда Корбан наклонился, чтобы подобрать меч.
– Ничего, – пробормотал Корбан, пошевелил рукой и скривился. Костяшки пальцев уже покраснели и опухли. Он поморщился. На самом деле с ним произошло много всякого. Мальчик плохо спал, думая всю ночь о том, правильно ли он поступил, позволив разбойникам просто уйти. Кивэн высказалась по этому поводу еще до того, как Брейт и его спутники исчезли из поля зрения, – назвала его дураком. Но что еще он мог сделать? Умереть смертью воина, да, но Кивэн и Мэррок при этом тоже погибли бы, а итог остался бы неизменным: разбойники скрылись в ночной тьме. Они обсуждали, стоит ли идти прямо к королю Бренину или к маме с папой, но в конце концов решили ничего этого не делать. Рассказав о случившемся любому взрослому, они, скорее всего, вызвали бы переполох и смерть Мэррока. Корбан ни секунды не сомневался, что Брейт его убьет. По крайней мере, пока они молчат, есть вероятность, что Мэррок выживет.
Он вздохнул, взял свой учебный меч и снова повернулся к Гару. Пытаясь очистить свой разум, сделал глубокий вдох, задержал дыхание, чувствуя, как нарастает давление в груди, а затем медленно выдохнул, как учил Гар.
Управляющий конюшен одобрительно кивнул, наблюдая за ним.
«Он все видит», – подумал Корбан.
Когда все лишние мысли были изгнаны из разума, он твердо решил уберечь пальцы от дальнейших повреждений.
– У тебя в голове засела какая-то мысль, – нарушил молчание Гар, когда они отдыхали после занятия.
Корбан посмотрел на него, но ничего не сказал.
Гар пожал плечами.
– Это твое дело, конечно. Но ты должен прилагать больше усердия, чтобы сосредоточиться. Это повлияло на наш сегодняшний урок.
Корбан окунул ковш в бочку с водой и сделал большой глоток.
– Тебе легко говорить, – буркнул он себе под нос.
– Да, так и есть, – кивнул Гар.
Корбан моргнул, чувствуя, как его наполняет стыд.
– Стоящие вещи в жизни не даются без труда, – продолжил Гар, – а ценно все, что поможет тебе выжить на поле боя. Но ты смог побороть то, что тебя отвлекало. Это хорошо. Просто в следующий раз сделай это быстрее. Избавь пальцы от боли.
– Ага, – кисло согласился Корбан.
– Как дела на Рябиновом поле? – спросил управляющий конюшен.
«Сам знаешь», – подумал Корбан. Он часто замечал, как Гар наблюдает за его тренировками на поле, стоя в тени.
Галион его многому научил, и теперь он начал чувствовать себя более уверенно, обращаясь с щитом и копьем, впрочем, с чем Корбан справлялся действительно на ура, так это с мечом – он чувствовал, что оружие становится частью его тела, продолжением руки, а не просто тяжелой палкой. Естественно, никто ему ничего не говорил, но он знал, что у него все в порядке уже по тому, как Галион поднимал бровь во время поединка, да и оглядываясь по сторонам во время перерыва в упражнениях, мальчик видел реакцию наблюдающих за ним старших воинов. Корбан знал, что бо́льшая часть роста его способностей – заслуга Гара.
– Мои занятия с оружием идут хорошо, – сказал он. – Галион говорит мало, но побольше тебя. Думаю, он мной доволен.
Гар хмыкнул, но ничего не ответил.
– Почему ты не упражняешься на Рябиновом поле? – задал наконец Корбан вопрос, который давно уже вертелся у него в голове.
– Я не могу сражаться в отряде. У меня нога, у меня ранение… – Гар отвернулся, зачерпнул горсть воды из бочки и жадно отпил. – Нет смысла упражняться с воинами, когда не можешь сражаться с ними бок о бок.
Корбан посмотрел на него с недоверием.
– Мне кажется, твое ранение не столь ужасно, как ты думаешь. По крайней мере, оно не мешает тебе убивать меня по десять раз на дню, когда мы сражаемся.
– Ты мальчик четырнадцати лет, а не взрослый воин.
– Но я наблюдаю за всеми остальными на Поле. Галион может победить большинство из них, а возможно, и всех, и, как мне кажется, ваши силы равны. Если бы люди знали, то уважали бы тебя гораздо больше. Тогда бы к тебе уже не относились как к простому управляющему конюшен.
– Простому управляющему конюшен, – повторил Гар, нахмурившись. – Мне не нужно чужое уважение. И мне хватает быть управляющим конюшни.
– Но…
– Довольно! – Терпение Гара подошло к концу. – Я сделал свой выбор уже давно. И не собираюсь менять его сейчас.
В тишине они размотали свои учебные мечи – Гар начал беспокоиться, что во время занятий они сильно шумят, и поэтому настоял на том, чтобы обернуть деревянные клинки плотно обвязанной овечьей шкурой.
– Как твоя волчениха? – спросил мужчина.
Корбан невольно улыбнулся.
– С ней все хорошо. Когда я уходил, они с Буддаем спали перед очагом, – сказал он. Обычно Гроза просыпалась вместе с ним, но не сегодня. Во всяком случае, мальчик всегда оставлял ее дома, когда шел на занятия с Гаром, поскольку сразу после этого часто отправлялся прямо на Рябиновое поле. Галион любил начинать рано, и это означало, что и заканчивали они раньше, оставляя Корбану больше времени для других дел. Впрочем, сегодня на Поле не ожидалось уроков. Галион ушел еще до рассвета вместе с отрядом, что занимался поиском Мэррока и сбежавшего разбойника.
У Корбана заурчало в желудке.
– Пойду-ка ее разбужу, – сказал он и попрощался с Гаром.
* * *
Корбан тихо вошел в кухню. Таннон сидел на стуле у огня, упираясь подбородком в грудь, и громко храпел. Пряди его черной бороды поднимались и опускались вокруг рта в такт размеренному дыханию. Буддай поднял глаза лежа у ног хозяина и при виде Корбана застучал хвостом по каменному полу. Из-за собаки появилась Гроза – и понеслась вприпрыжку ему навстречу, словно пучок белого меха с темными полосами по бокам. Он присел, и она потерлась о него мордочкой, покусывая за пальцы острыми зубами.
