Северный путь, на котором было множество мелей и подводных камней, был к тому же гораздо уже, чем южный. По нему могли пройти лишь суда с мелкой осадкой, при этом двигаясь медленным гуськом и подставляя свои бока русским пушкам.
Кроме того, подходы к Кронштадту были основательно завалены морскими минами Якоби, с которыми союзники уже имели счастье познакомиться при высадке в Евпаторию. О том, что эти мины охраняют подступы к русской морской базе, говорили не только доклады шпионов. Адмирал Пэно потерял два малых корабля британской эскадры, когда проводил разведку южного подхода к Кронштадту.
Конечно, русские мины были реальной опасностью для кораблей коалиции, но, положа руку на сердце, для адмиралов они были лишь благоприятным предлогом, чтобы отказаться от нападения на Кронштадт.
Поэтому в качестве объекта нападения был выбран Свеаборг. Здесь не было коварных мин, дальнобойной артиллерии и кораблей русского флота. Правда, за последнее время русские успели возвести несколько дополнительных батарей, но их число никак не могло тягаться с мощью союзного флота, ведь к финским берегам адмирал Дандас привел двадцать три больших парусных корабля, шестнадцать канонерских лодок и шестнадцать мортирных судов. Этого, по мнению адмирала, вполне хватало, чтобы стереть в порошок любую морскую крепость. Кроме того, падение Свеаборга, по замыслу британской стороны, могло наконец-то подтолкнуть медлительных финнов к восстанию против русских, что являлось заветной мечтой лорда Пальмерстона.
Одним словом, участь Свеаборга была предрешена заранее, что наводило радостное настроение как на экипажи судов, так и на газетных репортеров, специально отправившихся в поход, чтобы правдиво освещать деяния флота коалиции.
Дело в том, что на страницах некоторых парижских и лондонских газет неожиданно появились материалы, описывающие действия союзных кораблей при набеге на Одессу и Архангельск с весьма нелицеприятной стороны. Разразился большой скандал, который официальным властям с большим трудом удалось замять. Вот почему газетчики были взяты на борт как британскими, так и французскими судами.
Дабы не создавать излишнюю толчею своих кораблей при штурме русской крепости, Дандас решил направить против врага только часть своих сил. Флот, подошедший к Свеаборгу 6 июля, имел в своем составе десять линейных кораблей, семь парусных фрегатов, семь паровых фрегатов, два корвета, один бриг, четыре плавучие батареи, а также шестнадцать мортирных судов, двадцать пять канонерских лодок, две яхты и три транспорта. Остальной флот под командованием контрадмирала Бейниса курировал возле Кронштадта в ожидании возможного выхода в море русского флота.
Когда грозный строй парусов вражеских кораблей приблизился к Свеаборгской бухте, то там союзников ждало сильное разочарование.
– Черт возьми! – вскричал адмирал Дандас, рассматривая в подзорную трубу финские берега. – Они понастроили батарей, где только могли! Теперь нам не удастся просто так ворваться в гавань!
Действительно, там, где год назад были голые камни и пустая земля, теперь располагались новые батареи, протянувшиеся длинной цепью к востоку и югу. Ожидая прихода врага, император Николай позаботился не только об одном Кронштадте, но и о Свеаборге и Гельсингфорсе.
Желая увеличить свои силы в предстоящей дуэли с крепостными пушками, союзники решили высадиться на одном из пустынных островов вблизи Свеаборгской крепости и установить там пушечную батарею. Нисколько не боясь противодействия со стороны русских, французы высадили десант на остров и, соорудив укрытие из мешков с землей, стали возводить батарею. На это был потрачен весь день, благодаря чему гарнизон Свеаборга успел приготовиться к нападению врага.
Финляндский генерал-губернатор Берг, находившийся в это время в Свеаборге, решил лично возглавить оборону города, одновременно послав в Петербург гонца с известием о приходе врага.
После короткого совещания Дандас и Пэно решили атаковать русских по следующей диспозиции. В центре своей атаки они расположили французские бомбарды, канонерские лодки и плавучие мортирные батареи. По правому флангу великой армады против батарей на Сандгаме должны были действовать корабли «Гастингс», «Корнуоллис» и фрегат «Амфион», тогда как на левом фланге противостоять орудиям батареи острова Друмс было поручено пароходам «Козак», «Круйзер» и фрегату «Аррогант». Все остальные линейные суда выводились далеко в море и образовывали вторую линию построения, которая находилась вне зоны поражения крепостных орудий.
Союзники атаковали Свеаборг 8 июля ровно в 8 часов утра. На батареи крепости, на форты Вестер-Сворт и Лонгерн обрушился огненный шквал ядер и бомб, который подобно чудовищному молоту бил по русским укреплениям с ужасающей ритмичностью. Любому наблюдателю со стороны показалось бы, что от такого огня, сила которого раз за разом только нарастала, на переднем крае русской обороны давно все должно было погибнуть. Однако русские солдаты, вопреки всем расчетам и здравому смыслу, не только не гибли, но и еще умудрялись вести ответный огонь по кораблям противника.
Именно от их огня британская мортирная батарея, обстреливающая центральные позиции Свеаборга, вдруг стала резко оседать на нос, а затем перевернулась. Крик радости русских артиллеристов не был слышен из-за сильного грохота пушечной канонады, но сам факт гибели плавучей батареи вселил радость и надежду в сердца одних и неуверенность в души других.
Следующей радостью для защитников крепости было отбитие английского десанта, который пытался высадиться на остров Друмс с целью подавления находившихся там русских батарей. Засевшие в ложементах стрелки метким ружейным огнем заставили десантные баркасы повернуть обратно, нанеся англичанам большие потери. Так же свой вклад в отражении вражеского десанта внес русский линейный корабль «Иезекииль», который, удачно меняя галсы, то приближался, то отступал под огнем противника, не нанесшего ему больших повреждений.
Совсем иное положение было у другого линейного корабля – «Россия», вынужденного стоять на месте и действовать против врага орудиями только одного борта. Множество ядер и бомб упало на русский корабль, и один из снарядов угодил в пороховой погреб. От этого попадания на корабле возник пожар, и «Россия» была на волоске от гибели, но отважные действия подпоручика Попова, бросившегося гасить пламя, спасли корабль и весь его экипаж.
Союзники без остановки бомбардировали Свеаборг, целясь в основном по русским фортам, имевшим каменные стены и крыши. Именно этим можно было объяснить то, что первые пожары на укреплениях Свеаборга возникли только через два часа яростного обстрела.
Все капониры и прочие каменные строения, построенные русскими, с честью выдержали вражеский экзамен. От попадания бомбы загорелся старый шведский склад, на котором хранился запас бомб. Огонь так быстро распространялся, что охрана склада не успела его погасить, и крепость потряс сильный взрыв, который привел к гибели шести нижних чинов.
Ободренные успехом союзные канониры с новой силой принялись обстреливать Свеаборг, но фортуна больше не была к ним благосклонна. Главные пороховые погреба крепости удалось отстоять, несмотря на сильнейший огонь с кораблей.
