Оскар вежливо покивал головой, выражая свое полное согласие по поводу мощи союзного флота, но едва посол успокоился, король, помолчав, вкрадчиво произнес:
– Однако русские газеты сообщают лишь о частичном разрушении Свеаборга и минимальных жертвах среди гарнизона и мирных жителей.
– Ложь! Наглая ложь, ваше величество! Этим лживым азиатам нельзя верить ни на йоту! Ни один город Европы не способен устоять под натиском нашей великой армады! – хвастливо заверил Оскара британец, сам истово веривший в произнесенные слова.
– Но об этом же пишут датские и немецкие газеты, – продолжал гнуть свое Оскар.
– Они, вне всякого сомнения, куплены императором Николаем. Русские стремятся сделать хорошую мину при плохой игре, ваше величество. Они сознательно принижают степень своего ущерба.
– Кроме этого, газетчики пишут об имеющихся потерях среди кораблей напавшей на Свеаборг эскадры. Минимум четыре судна, – не унимался швед.
– Клевета! Самая низкая и подлая клевета, которую только можно измыслить! Все корабли флота ее величества вернулись целыми и невредимыми. Надеюсь, что вы верите моему слову, ваше величество?! – запальчиво спросил Питт, глядя на своего собеседника задиристым петухом.
– Я, конечно, полностью вам верю, сэр Питт, – с достоинством произнес король. – Но вот мои депутаты риксдага…
– Что депутаты риксдага?
– Они тоже читают газеты, и многие из них выражают сомнения относительно успехов объединенного флота.
– Неужели ваших депутатов можно так легко провести с помощью банальных газетных статей, которые, вне всякого сомнения, оплачены русским золотом?
– Возможно, в ваших словах есть доля истины, но многие из наших депутатов имеют торговые или иные связи с финской стороной. Согласно поступившей от финнов информации, укрепления Свеаборга не так сильно разрушены, чтобы считать их руинами.
– Я не знаю, что наплели там эти финны, но со всей ответственностью заявляю вам, ваше величество: Свеаборг – мертвый город, – произнес сэр Питт таким тоном, словно вколачивал в стол железные гвозди.
– Повторюсь, сэр Питт, что я нисколько не сомневаюсь в правоте ваших слов и говорю об этом только из желания разъяснить вам настроение членов риксдага в преддверии его новой сессии, – любезно произнес король, и британец сразу надулся от злости. Согласно шведской конституции, окончательное решение о вступление страны в войну принимал парламент.
Проглотив горькую пилюлю, посол отбросил светский этикет и напрямую обратился к королю с главным вопросом своего визита.
– Неужели слово шведского короля, который обладает большей политической дальнозоркостью, чем его подданные, совершенно ничего не стоит в глазах господ депутатов? Может, уже пришла пора окончательно решить вопрос о присоединении Швеции к союзу европейских монархов? Моя страна обещала вам военную помощь в борьбе с русскими, и она доказала свои слова делом. Свеаборга больше нет, и я думаю, что теперь достаточно будет одного полка шведской армии, чтобы вернуть под вашу царственную руку ранее потерянную Финляндию. Согласно донесениям наших агентов, все силы русских находятся либо на Кавказе и в Крыму, либо в Польском царстве и Прибалтике. Напуганный возможностью высадки нашего десанта под Петербургом, русский царь полностью оголил финские земли, и теперь они совершенно беззащитны. Вам нужно только протянуть руку и сорвать спелое яблоко, ваше величество! – торжественно вещал Питт.
Король Оскар внимательно слушал своего собеседника и вновь учтиво кивал ему головой, однако совершенно не торопился совершать какие-либо действия. Он получил в наследство страну без финских земель, и потому речи посла не пробуждали у него желание взять реванш, на что так надеялся британец. Конечно, исповедуя здоровый прагматизм, шведский король был бы не прочь расширить свои владения за чужой счет, однако он хорошо понимал, что одним полком шведской армии в войне с Россией не обойтись. Привыкший составлять свое мнение не только из одного источника, Оскар внимательно слушал и иные голоса, которые рисовали несколько противоположную картину: грозный северный сосед был не настолько сильно ослаблен сражением за Севастополь, чтобы можно было бы надеяться на легкую победу.
– Боюсь, что в таком большом деле одним полком здесь не обойтись, сэр Питт. Русский император в любой момент может перебросить часть войск из Прибалтики и оказать серьезное сопротивление. Таково не только мое мнение, но мнение и всего генерального штаба, – осторожно произнес король, и эта фраза вызвала у посла шквал эмоций.
– Конечно, ваше величество, говоря об одном полке вашей армии, я выражался чисто фигурально, но ведь и без того понятно, что вам достаточно будет сделать только один шаг вперед, и Финляндия ваша! Что же касается возможной переброски русских войск из Прибалтики, то, как только Швеция начнет войну, союзная эскадра вновь приблизится к русским берегам, и Николай будет помышлять только об обороне своей столицы.
Однако как ни красноречивы были слова британца, они вызвали у короля Швеции лишь легкую улыбку вместо восторга. Ведь Оскар совершенно по-другому оценивал возможности русского царя.
– Я опасаюсь, сэр Питт, что даже присутствие вашего флота на Балтике не будет твердой гарантией успеха столь опасного предприятия. Русские солдаты очень сильны, упрямы и выносливы, и даже в малом количестве они способны причинить большие хлопоты. Зимой, когда ваши корабли будут вынуждены покинуть наши воды, они могут перейти по льду залив и атаковать наши земли. Подобный случай уже был в нашей истории и, тогда русская армия дотла сожгла Стокгольм.
Услышав эти опасения собеседника, сэр Питт самодовольно улыбнулся и с видом завзятого картежника, доставшего из колоды свой главный козырь, наклонив вперед голову, доверительным произнес:
– Хочу успокоить ваше величество и конфиденциально сообщить важную новость. Скоро, очень скоро русскому царю будет не до Финляндии. Как сообщил императору Франции генерал Пелисье, в ближайшие недели начнется новый штурм Севастополя, и это будет его лебединая песня. На этот раз осечки не будет! Наши войска полностью устранили те причины и ошибки, которые не позволили овладеть Севастополем в июне.
Король в очередной раз кивнул головой своему собеседнику, чем вызвал у того глухое раздражение. Посол отметил, что каждый раз, когда его венценосный собеседник в знак согласия кивает головой, он неизменно дает уклончивый ответ. Так случилось и в этот раз.
– Право, я весьма польщен вашим доверием, сэр Питт, но следует ли считать падение Севастополя полной и окончательной победой в этой войне? Если Россия не развалилась после падения Москвы в тысяча восемьсот двенадцатом году, то взятие Севастополя явно не станет тем детонатором, который сможет развалить всю Российскую империю. Вот если бы ваши войска овладели Крымом или произвели вторжение в глубь России.
При этих словах лицо британского посла залилось краской праведного гнева. Ах, сколько различных слов он хотел сказать своему упрямому собеседнику! Однако он был вынужден молчать ради достижения важной цели.
