Однако вместо ожидаемого штурма на рассвете французы обрушили на город новый град ядер и бомб, стремясь уничтожить то, что не успели разрушить в предыдущие дни. Главными мишенями обстрела, как и прежде, были Малахов курган и Второй бастион. В течение всего светового дня вражеская артиллерия непрерывно обстреливала эти многострадальные позиции, собирая свою кровавую жатву среди их славных защитников.
В свое время генерал Тотлебен вел успешную борьбу с вражескими саперами, стремящимися подвести под брустверы Корниловского бастиона минную галерею. Правильно определив направление подземных работ, русские удачно заложили свою контргалерею и первыми успели произвести подрыв мины. В результате взрыва обе французские галереи были разрушены, у неприятеля погибло свыше двадцати человек, и вместе с ними были похоронены все коварные планы врага на успех в подземной войне.
Столь удачная деятельность русских саперов породила массу слухов среди французских солдат, будто все подступы к Малаховому кургану пронизаны подземными ходами, а в них заложены мины огромной силы. Стоит только начать атаку бастиона, как сидящий в нише русский сапер с помощью проводов произведет подрыв зарядов в нужном ему месте.
И вот, желая развеять эти страхи и поднять боевой настрой солдат, французские пушкари с помощью фугасов забросили на русские позиции несколько бочек с порохом. От взрыва одной из бочек на Корниловском бастионе произошел обвал бруствера передовой батареи. Проявляя мужество и отвагу под шквальным огнем вражеских стрелков, саперы подпоручика Софронова смогли быстро ликвидировать этот дефект обороны, потеряв при этом до четырнадцати человек убитыми и ранеными.
Вслед за русскими бастионами противники вновь подвергли обстрелу и сам город. Снова запылали дома и казенные постройки. Одна из вражеских бомб попала в пороховой склад на Николаевской набережной. Раздался оглушительный взрыв, в результате многие мирные жители погибли. Множество ядер и бомб противника падало рядом с наведенным через бухту мостом, но судьба вновь хранила его от повреждений.
Так прошел этот день, и на израненный город спустились ночные сумерки. И вновь Ардатов напутствовал тех пластунов, которые должны были в свою очередь идти в секреты. Это были лучшие дозорные, за плечами их бывали и отчаянные схватки с неприятельскими лазутчиками, и долгое сидение в засаде возле самых передних траншей врага, когда одно лишь неверное движение или случайный кашель могли стать последними. Ардатов крепко верил в этих людей, и они не подвели.
Наступило 8 сентября, которое и стало главным испытанием для севастопольского гарнизона.
Прошедшим вечером генерал Пелисье после долгого осмотра русских укреплений назвал наконец дату и время начала штурма Севастополя. Несмотря на численное превосходство союзников не только над осажденным гарнизоном, но и над всеми русскими силами в Крыму, «африканец» очень опасался возможности контратаки армии Горчакова во время штурма города. Именно поэтому начало штурма было сдвинуто с утренних часов на полдень.
– Если мы нападем на город утром, то Горчаков будет иметь время для выдвижения своих войск и атакует наши тылы. Если же мы пойдем на штурм укреплений в полдень, то русские не успеют до наступления сумерек собрать силы и будут вынуждены отложить свои действия до следующего утра. Кроме того, враг привык, что мы обычно атакуем утром, и это будет для него большой неожиданностью, – так говорил на военном собрании Пелисье, и никто из генералов не высказался против, как это было перед прежним штурмом.
Как и в прошлый раз, свой главный удар Пелисье собирался нанести по Малахову кургану и батарее Жерве, намереваясь в этом месте прорваться к Корабельной стороне и отрезать Городскую сторону от остальных сил русской армии. Чтобы сбить с толку осажденный гарнизон, командующий объединенными силами приказал атаковать по всему периметру обороны противника, нанося отвлекающие удары.
Общее руководство правого фланга союзных сил было поручено генералу Боске, под командованием которого находились три штурмовые колонны. Против Малахова кургана должна была действовать десятитысячная колонна под командованием генерала Мак-Магона, почти наполовину состоящая из африканских зуавов.
Средняя колонна под руководством генерала де ла Мотт-Ружа, тоже имевшая численность в десять тысяч человек, должна была атаковать куртину между Малаховым курганом и Вторым бастионом, уже основательно разрушенную непрерывным обстрелом осадными мортирами.
Третья штурмовая колонна генерала Дюлака, хотя и имела приказ взять Второй бастион, по своей численности в восемь тысяч человек несколько уступала первым двум и имела скорее вспомогательное значение.
При каждой из штурмовых колонн находились команды саперов, пехотных рабочих, а также команда минеров. Первая – с перекидными мостами и лестницами; вторая – с укороченным шанцевым инструментом для прокладывания пути штурмующим войскам; а третья – для отыскания контрмин и уничтожения приводов, запускающих их взрывание.
Англичанам, согласно плану Пелисье, вновь достался Третий бастион, о который они сломали зубы в июне. Для его штурма британцы выделили две дивизии под командованием генерала Маркгама и шотландскую дивизию под командованием Колина Кэмпбелла. Общая их численность составляла почти одиннадцать тысяч человек при резерве в шесть с половиной тысяч отважных англичан.
В состав левого, вспомогательного, фланга войск противника под общим командованием генерала де-Салля входила сардинская бригада генерала Чиальдини численностью в тысячу человек. Кроме нее в распоряжении союзников имелась дивизия генерала д’Отемара, которой предстояло осуществить штурм Четвертого бастиона силами одиннадцати батальонов в четыре тысячи солдат. Против Пятого бастиона должна была наступать дивизия под командованием генерала Левальяна, имевшая в своем составе четыре с половиной тысячи французских штыков.
Таковы были тайные вражеские планы, которые в самом начале их исполнения были немного испорчены русскими дозорными, дежурившими в секретах у Малахова кургана. Именно они первыми донесли Ардатову о готовящейся атаке.
– Ваше превосходительство, во вражеских траншеях замечено большое количество солдат в полной форме, – со сдержанной гордостью докладывал графу один из пластунов рано утром.
– В полной форме?! Это точно? – переспросил Ардатов солдата, пытливо глядя в его красные от усталости и недосыпа глаза.
– Так точно! В полной форме. Мы все за это ручаемся.
– Спасибо, братец! Будем живы, сочтемся! – сказал граф и, ничуть не стесняясь обтрепанного вида собеседника, крепко обнял его.
Вскоре сообщение дозорных получило подтверждение со стороны наблюдательного поста на Инкерманских высотах. С помощью телеграфа они сообщили севастопольцам о движении в направлении Корабельной стороны большой войсковой колонны неприятеля. Это сообщение окончательно убедило в необходимости срочно перебросить резервы к передовой.
Приказ был отдан, но коварный противник вновь преподнес страшный сюрприз. Едва только войска стали приближаться к бастионам обороны, как в очередной раз загрохотали вражеские орудия. Жестокому обстрелу подверглись не только бастионы и батареи города. Ядра и бомбы обильным градом обрушились на русские укрепления и на время полностью отрезали переднюю линию обороны от главных сил гарнизона.
