В это время к передней линии обороны спешно подходили долгожданные резервы, которые вел лично генерал Хрулев, начальник обороны Корабельной стороны. Из-за клубов пыли и дыма он не мог разглядеть, что творилось на Малаховом кургане. Ошибочно посчитав, что гарнизон отбился от врага, генерал двинулся в сторону Второго бастиона.
Это место в севастопольской обороне, по общему мнению, было наиболее уязвимым, и потому Степан Александрович поспешил именно сюда, потеряв те драгоценные минуты, которые могли бы в корне изменить обстановку на кургане.
Резервы уже подходили к бастиону, когда солдаты де ла Мотт-Ружа захватили куртину и прорвали укрепления второй линии обороны. Видя, что враг вот-вот ворвется на Корабельную сторону, Хрулев приказал Ладожскому полку атаковать французов. Сам же генерал вместе с двумя батальонами Шлиссельбургского полка направился к батарее Геннериха, собираясь ударить во фланг неприятелю. Шлиссельбуржцы только приблизились к батарее, как французы уже были отброшены за куртину.
Хрулев праздновал успех, когда ему доложили о захвате неприятелем Малахова кургана. Генерал моментально почернел лицом и, оставив на куртине шлиссельбуржцев, поскакал на курган, к которому в это время подходили свежие части Севского полка.
Противник тем временем предпринял новый штурм русских позиций, намереваясь повторить свой прежний успех. Бригада Сен-Поля и дивизия де ла Мотт-Ружа вновь покинули траншеи, но теперь обстановка на поле боя была совершенно иной. В этот раз атакующие цепи были встречены густым ружейным огнем и картечью из пушек бастиона и куртины, которые в азарте боя французы не потрудились заклепать. Совершив эту фатальную ошибку, теперь они щедро расплачивались за нее своими жизнями. Для многих, очень многих солдат французского императора это небольшое расстояние в сорок метров оказалось роковым.
По плотным рядам бегущих солдат противника била картечь, били пушки Парижской и Лабораторной батареи, вели огонь корабли «Владимир» и «Херсонес», которые, невзирая на пули вражеских стрелков, приблизились почти к самому берегу. Весь этот огонь столь основательно опустошал ряды наступающих солдат, что в итоге все попытки овладеть русскими укреплениями были легко отражены защитниками.
Потери среди французов были ужасны. На куртине Второго бастиона погиб бригадир Сен-Поль, был смертельно ранен генерал Биссон, погибли или были ранены все штаб-офицеры штурмовой колонны. Вот почему отступавшими частями командовал капитан Лаварден. Бригады Пикара и Бурбаки, штурмовавшие куртину справа от Второго бастиона, были тоже основательно потрепаны, по приказу Боске их отвели в тыл.
Видя, что русские проявляют отчаянное упорство, Боске обратился за помощью к Пелисье, требуя прислать свежие силы и артиллерию, с помощью которой он намеревался окончательно смести защитников куртины. Командующий немедленно откликнулся на просьбу генерала и прислал четыре батареи вместе с бригадой Мартинели. Казалось, столь весомая помощь поможет Боске переломить ситуацию. Но вышло совершенно по-другому.
Особенности местности перед куртиной были таковы, что пушкам пришлось двигаться длинной цепочкой друг за другом. Как только батареи приблизились к передовой, они сразу попали под шквальный огонь пуль и картечи. Большинство прислуги было перебито, не успев сделать ни одного выстрела. Не отходя от своих орудий, погибли полковники Суши и Гюген, получил смертельное ранение майор Рапатель. Открыла огонь по защитникам только батарея Дюшанэ, однако и она не смогла долго продержаться. Бомбы и ядра русских батарей и кораблей перебили всех французских пушкарей и привели в негодность все орудия.
Осколком разорвавшейся гранаты был тяжело ранен в бок сам Боске, все время невозмутимо стоявший у бруствера передней траншеи. Генеральская свита с криком бросилась к нему, но раненый Боске повелительным жестом остановил их хлопотливую суету.
– Пошлите гонца к Дюлаку, я хочу, чтобы он атаковал немедленно! – крикнул герой, не желая покидать поле боя. Его приказ был немедленно исполнен, и вскоре французы в третий раз устремились на штурм Второго бастиона и куртины.
Наибольший успех сопутствовал атакующим цепям при штурме куртины. Поддержанные огнем с Малахового кургана, французы захватили часть куртины, прилегающей к бастиону, но дальше продвинуться не смогли. Картечь с батареи Геннериха и пушки Парижской батареи поставили надежный огневой заслон солдатам Мартинели на подступах ко второй линии обороны.
Успехи подошедшей из тыла для захвата Второго бастиона бригады Мароля были еще менее весомы. Неся огромные потери от картечи, французы могли только закрепиться в наружном рве бастиона и вели яростную перестрелку с солдатами Ладожского полка, которые сверху забрасывали их камнями.
Испытывая жестокие мучения от раны, генерал Боске мужественно терпел терзавшую его боль, ожидая, что трехцветное знамя взовьется над валами Второго бастиона, но так и не дождался этого момента. Солдаты генерала Сабашинского твердо держали свои позиции. Едва только французы, ведомые генералом Маролем, все-таки смогли подняться на бастионные валы, как попали под штыковую атаку русских. Завязалась рукопашная схватка, в которой погиб и сам Мароль, и многие его офицеры.
Лишившись командиров, французы дрогнули и обратились в бегство, нещадно поражаемые огнем как с валов бастиона, так и с бортов русских кораблей. Наружный ров Второго бастиона и все пространство перед ним было густо усеяно телами погибших, лежавших друг на друге буквально в несколько слоев.
Вслед за этим французы потерпели неудачу и в сражении за куртину. Подошедшие подкрепления русских выбили французов из захваченной ими части укрепления, несмотря на их отчаянное сопротивление. Не помогли даже гвардейские гренадеры генерала Понтенэ, которые были присланы сюда лично генералом Пелисье для одержания победы. При поддержке Лабораторной батареи, чьи орудия смогли полностью нейтрализовать фланговый огонь с Малахова кургана, солдаты полковника Нейдгарта сошлись с врагом в рукопашной схватке и отбросили его с куртины. Французская пехота ничего не смогла поделать с неистовыми русскими солдатами, хотя постоянно имела над ними почти троекратное численное превосходство.
Потери французов в этой атаке были очень чувствительны. От русского ядра погиб генерал Понтенэ, которого все в один голос называли самым одаренным генералом в империи. Погибли генералы Мелине и Монтер, тяжело ранены Бланшар и Урих. Обо всем этом успел услышать Боске, прежде чем серая пелена боли заволокла его сознание. Раненого генерала отправили в тыл. Французы были полностью отражены по всей линии обороны. Но на Малаховом кургане прочно засел Мак-Магон, успешно отбивавший все атаки Хрулева.
Британские войска, расположившиеся напротив Третьего бастиона, называемого всеми Большой редан, вели себя согласно национальным особенностям своего характера. Вежливо предоставив право французам первым влезть в кровавую драку, они хладнокровно дожидались ее результатов. Когда же над Малаховым курганом императорское знамя не только было установлено, но и продержалось там более двадцати минут, генерал Кордингтон отдал приказ о штурме русских позиций.
