Проявляя уважение к традициям, на встречу с британским премьер-министром, лордом Пальмерстоном, представители финансовых кругов отправили лорда Уорбека, равного ему по положению и давно состоявшего на денежном содержании Сити. Их встреча проходила за плотно закрытыми дверями, дабы никто не мог слышать, как высокий лорд честно отрабатывал свои деньги.
– Не буду скрывать, сэр Френсис, что положение в Индии очень напряженное, если не сказать критическое. Из всех крупных городов Бенгалии под полным контролем нашей армии находится лишь Калькутта. В остальных городах положение крайне нестабильное. Многие части, ранее объявившие о своем нейтралитете, поддержали бунтовщиков. Так, несколько часов назад пришло известие о том, что легкая бенгальская кавалерия в полном составе перешла на сторону повстанцев. Но есть и хорошие новости. Гуркхи отказались поддержать сипаев. Признание над собой власти Великого Могола противоречит их национальным принципам, – сдержанно говорил Пальмерстон своему собеседнику, стараясь одновременно сохранить достоинство и выказать почтение тем людям, что прислали лорда Уорбека. – Что касается юга страны, то положение там более стабильное, чем в Бенгалии и Пенджабе. Бомбей и Мадрас по-прежнему находятся в наших руках, и туземные полки признают над собой власть компании. Мятежные выступления в Мадрасской армии полностью подавлены. Восставшие полки разоружены и распущены по домам, дабы не нагнетать обстановку. В Бомбейской армии столкновения продолжаются, но малая численность бунтовщиков и их разобщенность позволяет надеяться на благополучное подавление восстания.
– Не стоит сильно обольщаться, сэр Генри, будто восстание скоро будет подавлено. Та легкость, с которой развалилась Бенгальская армия, говорит, что на туземцев нельзя рассчитывать. Не нужно быть великим провидцем, чтобы понять простую истину: для подавления восстания сипаев нужны полки нашей регулярной армии. Только они способны быстро сломить сопротивление индусов и навести порядок, – настойчиво заявил Уорбек, который сам когда-то служил в Ост-Индской компании. Именно поэтому он и был назначен переговорщиком.
– Я уже отдал первому лорду адмиралтейства все необходимые распоряжения. Завтра же наши корабли покинут Плимут и возьмут курс на Сингапур и Гонконг. Там находятся наши регулярные части, которые будут немедленно переброшены в Индию, – отвечал Пальмерстон своему собеседнику.
Но лорд Уорбек возразил:
– Этого мало, крайне мало, господин премьер-министр. Не забывайте, что повстанцы вооружены ружьями и пушками, а не саблями и копьями, как это было раньше. Тех сил, которые вы собираетесь отправить, будет явно недостаточно. Это я вам говорю как человек, знающий положение дел не понаслышке.
– Но мы больше ничем не можем помочь компании. Афганский эмир занят войной с Персией и не сможет ударить по сипаям, захватившим Пенджаб.
– К черту вашего эмира, сэр Генри! Я говорю о нашей армии в Крыму. Только с помощью их штыков можно будет быстро подавить восстание. В противном случае мы рискуем получить в Индии долгую и продолжительную войну, а это недопустимо! Каждый день восстания туземцев приносит нашей торговле серьезные убытки, и вам об этом хорошо известно.
– Я все прекрасно понимаю, лорд Уорбек, однако то, что вы предлагаете, совершенно невозможно. Удаление британских войск из Крыма будет означать признание нашего поражения в войне с русскими, – холодно возразил премьер, и каждая черточка его лица выражала негодование.
– Ах, бросьте, сэр Генри, – буднично произнес Уорбек. – По большому счету эта война уже нами проиграна. Два года мы воюем с русскими, и никаких особых достижений нет. Даже если император Наполеон возьмет Севастополь и уничтожит находящийся там флот, в чем я сильно сомневаюсь, это совершенно не то, на что мы рассчитывали, когда начинали эту войну с Россией. Надо честно признать, что, несмотря на все наши старания, нам не удалось добиться серьезного ослабления противника. Согласитесь с этим.
Это была горькая истина. Не желая ее признать, Пальмерстон угрюмо нахмурился, но все-таки продолжил разговор:
– Лично я глубоко убежден, что нам рано складывать оружие в этой войне. Поверьте, еще один год войны, и Россия рухнет к нашим ногам, подобно библейскому колоссу.
– Не стоит обманывать себя и вводить в заблуждение других, лорд Пальмерстон, – прервал своего собеседника посланник Сити. – Еще один год войны нам ничего не даст, кроме новых потерь. Двойное фиаско нашего флота в Балтийском море доказало нашу неспособность нанести разящий удар по Петербургу со стороны моря. А теперь наши осведомители докладывают, что император перебросил на юг все гвардейские полки столицы. Туда же после подписания союзного договора с Пруссией перебрасываются войска из Польши и Литвы. И теперь уже не русские опасаются нападения со стороны Австрии, а Вена в страхе трепещет перед Россией. Шведы колеблются, поляки накапливают силы. Черкесы разгромлены, а турки потеряли Карс. Боюсь, что при таком положении дел нас в Крыму просто задавят числом.
– Я очень уважаю вас как военного знатока, лорд Уорбек. Однако вы очень плохо разбираетесь в политике. Дайте нам еще один год войны, и шведы обязательно примкнут к нашей коалиции, а поляки восстанут. И не исключено, что в России вспыхнет новый бунт. Для этого нужно только время и новое финансовое вливание.
– Охотно вам верю, сэр Генри, ибо полностью признаю ваше политическое мастерство делать невозможное возможным. Да, не исключено, что спустя год все так и произошло бы, однако на данный момент у нас нет времени ждать. Индия охвачена огнем мятежа, и мы должны сделать все, чтобы как можно скорее потушить этот пожар. И для этого необходимо вернуть из Крыма наши войска.
– Это совершенно невозможно, лорд Уорбек! Неужели вы не понимаете, что подобными требованиями вы наносите огромный ущерб интересам Англии?! – гневно воскликнул Пальмерстон, вскакивая с кресла. Вслед за ним поднялся и посланец Сити. Этот аристократ с достоинством выдержал гневный взгляд премьера, а затем веско и хладнокровно проговорил:
– Я вас понимаю, господин премьер-министр, но они, – лорд сделал неопределенный жест за спину, – они не желают понимать, ибо несут непоправимые убытки от этого восстания. И они сделают все, чтобы сохранить свой капитал, сэр Генри. Все! И если вы будете упорствовать, то, поверьте мне, у них хватит сил и средств поменять вас на более сговорчивого человека. Мне крайне неприятно говорить вам об этом, но если я не получу вашего согласия, то они начнут действовать незамедлительно.
– Королева Виктория будет против преждевременного выхода наших войск из Крыма, – не сдавался Пальмерстон, обращаясь к своему последнему аргументу.
– Постарайтесь объяснить ее величеству, что когда горит крыша дома, в первую очередь спасают то, что важнее всего, а остальное – по мере возможности, – произнес Уорбек с уверенностью мэтра, познавшего все таинства жизни.
– А если она пригрозит своим отречением от престола? Возникнут народные волнения! Не забывайте, простые англичане очень любят свою королеву.
Лорд Уорбек только снисходительно развел руками и, выдержав поистине королевскую паузу, невозмутимо продолжил житейские нравоучения:
