В купе появились два новых лица; проходя к столу, я мельком взглянул на них. Парень, по виду студент, и девушка (похоже, они пара) сидят обнявшись. Из вещей – саквояж и потасканный армейский сидор. Мария сразу развеяла моё недоумение: мол, билет у них есть, но один на двоих. Их полка – верхняя, надо мной. Я не возражал: их дело ехать вдвоём, могут и втроём, если пожелают; главное, чтобы мне не мешали. Примерно это я и озвучил. А котелки Марии передал, раз она решила взять на себя шефство над общим столом. Хлеба я не брал: целый каравай у Мышкиных был. Новые соседи тоже присоединились к столу. Варёная картошка была и – о, чудо! – копчёная колбаса, целый круг. Недолго думая, мы приступили к еде: кто у стола сидел, кто просто рядом, держа тарелку на весу; тарелки Мышкиным принадлежали. Когда все поели, я разлил чай из котелка по стаканам и обратился к Марии:
– Мышкины – редкая фамилия. Помнится, когда я служил в двадцатом стрелковом полку Московского ополчения, то встречал там одного Мышкина. Сам я тогда главным снабженцем в полку был, а когда командира миномётной батареи убило, я занял его должность. Два дня батареей командовал, а командиром расчёта был сержант Мышкин, Павел Иванович, если не ошибаюсь. Справный командир; когда я сдавал дела новому командиру, то представил его и ещё одного командира к следующему званию и к награждению орденом Красной Звезды. Отличились они в наступлении под Москвой.
– Так это мой папа! – воскликнула Ольга.
Мария с некоторым сомнением сказала:
– Полк тот самый, только Павел говорил, что он артиллерист.
– Это фактически одни системы, – отмахнулся я. – Вот же везение, бывает такое в жизни? Встретил в поезде семью однополчанина! Я, конечно, в Москве проездом, в часть после госпиталя направляюсь, но не навестить товарища не могу. Вы, кстати, где собираетесь остановиться?
– Хотим комнату снять.
– Не надо ничего снимать. У меня в Москве квартира, опечатанная, там поживёте. Будете отцу и мужу печь пироги и разные вкусности готовить. У него ранение не в живот?
– Написал, что в грудь.
– Ну, это ещё ничего. Вот у меня в живот было, столько диет прописали, что можно, а что нельзя.
– Но вы же всё ели? – удивилась Мария.
– Я сам знаю, что мне можно, а что нет. Да не важно. В общем, поживёте в квартире. Я выясню, когда следующий поезд, и до отъезда и вас устрою, и с сержантом повстречаюсь, узнаю, как там наш полк. Меня-то до Нового года ранило: нашу колонну немецкие окруженцы обстреляли.
Вот так мы до вечера и общались: я рассказывал о наступлении под Москвой, о геройских делах Мышкина; а тот действительно труса не праздновал и воевал дельно. К ужину я принёс котелок с молочной рисовой кашей и снова котелок с чаем, поели и отбыли ко сну.
В Москву мы прибыли в девять часов утра следующего дня, поезд скорым был. К перрону подошли ближе к десяти. Соседская пара быстро исчезла, а я помог Мышкиным вынести багаж. Оставив их у входа на вокзал сторожить вещи, я отошёл, достал «эмку» в пустом дворе ближайшего жилого дома и подъехал к ним, объяснив, что одолжил её у коменданта станции. Сначала я отправился на другой вокзал, узнал у коменданта станции, когда следующий поезд в нужном мне направлении. Было два дневных эшелона и один вечерний, вот на него я место и забронировал.
После этого поехали на квартиру. Управдом был на месте, сам распечатал двери и выдал ключ Марии. Участкового о временных жильцах он тоже сам предупредит, им нужно будет выписать временный вид на жительство. Когда Мышкины уедут, то ключ вернут управдому. Я показал им квартиру, пополнил запас дров на кухне, чтобы им хватило, показал, как ванной пользоваться. А потом мы поехали в госпиталь.
Павел нам обрадовался. Я подождал, пока он с семьёй наговорится, а потом снова подошёл, пообщались. Оказалось, в госпитале он не один из нашего полка: были ещё боец из третьего батальона и начштаба полка. Причём ранены они с Павлом были в один день: Павел – утром, когда гаубицы их батарею накрыли, а начштаба – вечером, во время авианалёта. Грешно было их не навестить. Я сначала к бойцу зашёл, занёс ему подарочков сладких и фрукты, чему он очень обрадовался. Я бойца смутно помнил, а он меня сразу узнал. Был он изрядным курильщиком, так что я ему ещё пару пачек «Казбека» подарил.
Вот с начштаба мы долго общались. Он, как и Павел, неходячим был. Гостинцы я в тумбочку его убрал, а после выяснил все новости по полку. Командир сменился: прошлый был убит под Брянском. Город до сих пор освободить не смогли, под стенами стоят. Комиссар уже третий: первый ранен был, начштаба ещё долго продержался. Многие жалели о моём ранении: со мной-то лафа была, а без меня со снабжением сразу проблемы возникли, новый не справлялся. Кстати, он к Насте было устроился в землянку, но та быстро его прогнала. Майор со смехом рассказывал, как она его оглоблей гоняла по улочкам заново отстроенной деревни: не понравился он ей. А заселила у себя два расчёта зенитной батареи.
Хорошо пообщались. Потом я отвёз Марию на квартиру, по пути показывая дорогу от госпиталя, благо тут прямой маршрут трамвая был. Ольга осталась ухаживать за отцом. Дома Мария начала готовить: я сделал вид, что у меня запасы продуктов были в шкафах, разрешив использовать всё. А сам, попрощавшись и взяв вещи, поехал на вокзал. Время в госпитале быстро пролетело, и уже близился вечер. Машину убрал, дождался нужного эшелона и устроился с командирами. Эшелон был войсковой: стрелковый батальон одного из полков перекидывали к фронту, тут же и штаб полка был. Вскоре мы отбыли.
В село Боровая, возле которого стояла моя часть, я добирался аж пять дней. Кроме танковой бригады тут расположились ещё несколько частей. Командир бригады принял меня в штабной палатке, изучил направление, передал его начштабу и сообщил:
– Должность, на которую вас направили, товарищ лейтенант, уже занята. Из штаба нашей пятьдесят седьмой армии прислали человека. Да и скажу честно: нет у нас для вас должности, все штаты укомплектованы полностью. Сейчас начштаба выпишет вам направление в штаб нашей армии, там вам и подберут место службы.
Так как штаб армии располагался тут же, в селе, а сама бригада – рядом с селом, на опушке рощи, то вскоре я уже был в штабе армии, где мне быстро нашли место. Вот что сообщил начальник службы снабжения:
– Вчера вечером было нападение на тыловую колонну, мало кто выжил. Пропало несколько человек, включая интенданта механизированной бригады. Видимо, попал в плен. Особисты и подразделения НКВД начали поиски, но… На его место уже направили человека, интенданта из отдельного тяжёлого танкового батальона прорыва. Вот я и отправляю вас занять его должность. Вы говорите, опыт у вас есть.
– Я согласен.
Меня оформили и отправили к батальону, который дислоцировался дальше: нужно было проехать тридцать километров в сторону Северского Донца. А уже темнело. Покинув расположение штаба армии и отойдя подальше от чужих глаз, я вызвал полуторку, устроился за рулём и покатил к месту назначения, прибыв на место часа через три. Долго простоял у моста, который сапёры ремонтировали, поэтому и припозднился.
