Сердце Бродика едва не разорвалось от счастья. Она здесь! Он глубоко вздохнул, немного успокоился. Она вернулась! И жизнь вновь приобрела смысл.
— А ты не смей больше подвергать меня таким пыткам! — не уступал он.
— Только если пообещаешь всегда говорить правду.
— А ты дашь слово больше не рисковать и не делать глупостей! Когда Простер сказал, что ты добровольно отправилась в замок к этому ублюдку, я едва не… Черт, ты насмерть меня перепугала, Джиллиан, и больше я не хочу пройти через такое.
— Ты оскорбил меня.
— Знаю.
— И это все, что можешь сказать? Знаешь, какую боль причинил мне? В таком случае я остаюсь здесь. Поезжай домой, Бродик.
— Прекрасно, — бросил он и, поклонившись Моргану, вышел из зала.
Как только за ним закрылись двери, Джиллиан разразилась слезами.
— Но ты сама прогнала его, — справедливо заметил Морган.
— Он уехал без меня.
— Твой муж всего-навсего выполнил твою просьбу, — недоумевал дядя. — Я еще не глухой и слышал, что ты сказала.
— Но раньше он всегда делал мне наперекор и ни в чем не уступал, — пожаловалась Джиллиан. — Как мне теперь жить И без него, дядя?
Морган неуклюже погладил ее по плечу, пытаясь утешить.
— Прекрасно обойдешься без этого олуха.
— Но я так его люблю!
— Он солгал тебе, помнишь?
— Просто вел себя как рыцарь. Пытался уберечь меня.
— Почему же ты тогда его не простила?
— Хотела, — всхлипывала Джиллиан. — Без него я так одинока. Как он посмел уйти?
— У меня от тебя голова раскалывается, девушка! Садись и возьми себя в руки, — пробормотал он и осторожно подтолкнул племянницу на стул. — Сейчас выгляну в окно и посмотрю, ускакал ли он.
— Не верю, что он мог вот так меня покинуть… — прошептала Джиллиан.
Морган тяжело вздохнул, моля Бога дать ему терпение. Неужели племянница слепа? Неужели не видит, как муж ее любит? Морган слишком стар и болен, чтобы выносить женские капризы, и вообще сердечные дела лучше оставить молодым — они куда выносливее.
Он подошел к окну и стал с любопытством наблюдать, как Бродик, сняв седло, швырнул его одному из солдат. Остальные спешились и стали разбивать лагерь во дворе. И когда Бродик направился к крыльцу, Морган решил от греха подальше скрыться в спальне. С него хватит волнений на сегодняшний день, пусть Джиллиан со своим муженьком сами договариваются.
— Я сейчас вернусь, — без зазрения совести соврал Морган. — Посиди, подожди меня, — поспешно добавил он, испугавшись, что племянница последует за ним и доведет до умопомрачения своим нытьем, пока он не сдастся и не отправится к Бродику. Старик даже улыбнулся при мысли о том, что она куда своенравнее и упрямее, чем он сам.
Остановившись на пороге, Морган тихо окликнул:
— Ты ведь знаешь, девочка, как я тебя люблю, верно?
— Конечно, дядя. Я тоже тебя люблю.
Морган принялся подниматься по ступенькам, но замер, услышав стук двери. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто пришел.
— Позаботься о ней, — спокойно приказал он.
— Да, сэр, обязательно.
— Ты ее недостоин.
— Верно, но она все равно моя.
— Видишь ли, сынок, ты кого-то мне напоминаешь, только вот кого — не помню. — Старик недоуменно покачал головой и заметил: — Тебе лучше поскорее идти в зал, прежде чем она зальет весь пол слезами.
Он хрипло засмеялся, и Джиллиан, подняв глаза, увидела возвышавшегося в дверях Бродика. Увидела и застыла. Минута тянулась за минутой, пока она наконец не нашла в себе силы встать и шагнуть к нему.
— Ты вернулся.
— Я не уезжал.
Словно невидимая сила бросила их друг к другу.
— Ты сердился на меня, по глазам было видно.
— Еще бы! Я не знал, сумею ли тебя спасти, и трясся от страха.
Она была так близко… но он боялся обнять ее, зная, что если начнет целовать, больше не остановится, а ведь прежде всего было необходимо исцелить раны, которые он ей нанес. Казалось, теперь совсем легко поведать все, что крылось в его сердце, и он искренне не понимал, как мог быть таким глупцом. Любовь вовсе не отнимает у человека силы — наоборот, делает его непобедимым, как сказочного героя, но только в том случае, если ему выпадает счастье встретить женщину, подобную Джиллиан.
— Я думала, ты отправился домой.
— Как я мог сделать это без тебя? Всю свою жизнь я искал такую, как ты. Мой дом там, где ты. — Он осторожно провел по ее щеке загрубелой ладонью. — Неужели не понимаешь? Я люблю тебя и хочу до последнего дня просыпаться рядом с тобой. И если это означает, что ради тебя мне придется жить в Англии, я так и сделаю.
Слезы радости переполнили ее глаза. Джиллиан, потрясенная глубиной его чувства и нежностью, столь необычными для сурового воина, потеряла дар речи. Как трудно ему было признаться! До сих пор он так ревностно оберегал все, что таилось в душе.
Джиллиан отчего-то поняла, что знает его куда лучше, чем он сам себя. И не важно, что Бродик покрылся холодным потом и позеленел, как при морской болезни. Он дал ей то, чего она так ждала. Заветные слова произнесены, и он не возьмет их обратно.
— Скажи еще раз, — прошептала она.
— Я буду жить в Англии, — процедил Бродик сквозь стиснутые зубы.
— Что?.. — недоуменно моргнула Джиллиан.
— Ах, любимая, не терзай меня. Если это доставит тебе удовольствие, мы будем жить здесь.
Он искренне верит в то, что говорит! Какую же огромную жертву готов принести ради нее этот единственный в мире, самый дорогой человек! Сейчас она поцелует его… но сначала избавит от мучений.
— А ты, Бродик? Ты будешь здесь счастлив? Ее бедный, окончательно растерявшийся муж побелел, как стена.
— С тобой я буду счастлив хоть на краю света, — стоически заверил он.
Джиллиан рассмеялась.
— В таком случае сейчас ты умрешь от радости. Я не желаю оставаться в Англии. Я хочу жить с Бьюкененами. Отвези меня домой.
