— Я собиралась испытать тебя, желая убедиться, что ты в самом деле тот, за кого себя выдаешь. Но одного взгляда оказалось достаточно. Видишь ли, мне поведали, будто ты способен свалить дерево одним взглядом, и, судя по тому, как ты грозно взираешь на меня, это так и есть. Ты грозен и ужасен… но что я болтаю, ты и сам все знаешь.
Бродик ничем не выдал своего отношения к похвалам.
— Чего ты хочешь от меня? — негромко обронил он.
— Хочу… нет, нуждаюсь… в твоей помощи. Со мной бесценное сокровище, которое необходимо доставить по назначению.
— Неужели для этой цели не найдется ни одного англичанина?
— Это слишком сложно, лэрд.
— Начинай свой рассказ, — предложил он, поражаясь собственному стремлению продолжить беседу. Какой у нее голос! Слушал бы и слушал! Словно ручеек бежит по камням, поет нехитрую песенку. Нежный, мелодичный и в то же время хрипловатый и чувственный. Чувственный, как сама девушка.
Бродик с детства привык ничем не выдавать своих мыслей, и по этой причине был уверен, что девушка понятия не имеет, как действуют на него ее чары.
Он жадно втянул ноздрями исходивший от нее нежный цветочный аромат, возбуждающий и сладостный, и усилием воли сдержал порыв шагнуть ближе.
— Это объяснит все, что тебе необходимо знать, — промолвила девушка и, вынув кинжал из рукава, протянула Бродику. Тот молниеносно развернулся и, прежде чем она успела опомниться, выхватил кинжал, стиснул ее поврежденную руку и рванул на себя.
— Где ты его взяла? — прорычал он, нависнув над ней зловещей тенью.
— Я все скажу! — вскричала Джиллиан. — Только отпусти! Мне больно!
Из глаз девушки брызнули слезы. Бродик немедленно освободил ее и отступил.
— Говори, — снова скомандовал он.
— Я взяла клинок у одного человека, — пробормотала она и, обернувшись, окликнула: — Алек, можешь выйти.
Бродик никогда еще не был так близок к тому, чтобы потерять самообладание. При виде мальчика у него затряслись ноги, горло перехватило. От потрясения он не смог выдавить ни слова, и когда Алек бросился к нему, Бродик дрожащими руками поднял мальчика и прижал к груди. Малыш обнял своего защитника и уткнулся носом в щеку.
— Я знал, что ты придешь. Все твердил Джиллиан, что ты нам поможешь.
— Ты здоров, Алек? — пробормотал он и вопросительно уставился на Джиллиан. Но та, не замечая его, смотрела на мальчика с любящей материнской улыбкой.
— Ответь ему, Алек, — приказала она. Мальчик с готовностью кивнул:
— Конечно, дядя. Леди заботилась обо мне. Кормила, а сама оставалась голодной, когда еды не хватало на двоих. И знаешь что? Она никому не позволяла обижать меня, даже подставила свою спину, когда тот дьявол собирался меня побить.
Пока мальчик трещал, Бродик не сводил глаз с Джиллиан.
— Поведай слово в слово, что случилось, — потребовал он, когда Алек замолчал.
— Разумеется, — согласилась она.
— Дядя, знаешь что?
— Нет, а что?
— Я не утонул.
Потрясенному Бродику все еще было не до смеха.
— Вижу, — сухо подтвердил он.
— Но ты же так думал? Я говорил Джиллиан, что ты не поверишь, потому что ужасно упрямый, правда ведь?
— Правда. Я ни минуты не верил, что ты утонул.
Алек поднял голову, чтобы лучше видеть Джиллиан.
— Вот видишь, — бахвалился он, — все вышло по-моему. Дядя, они сунули меня в мешок из-под муки, и я ужасно боялся.
— Кто сунул тебя в мешок? — вскинулся Бродик, пытаясь не выказать гнева, чтобы не перепугать мальчишку окончательно.
— Те люди, что меня украли. Я… я, кажется… даже заплакал, — виновато вздохнул Алек, словно признаваясь в неслыханном грехе. — Я струсил, дядя, но знаешь что? Джиллиан сказала, что я был очень храбрым.
— Кто те люди, что похитили тебя? — резко повторил Бродик, и малыш даже съежился, прежде чем безнадежно откликнуться:
— Не знаю. Я не видел их лиц.
— Алек, он не на тебя сердится, — вмешалась Джиллиан. — Почему бы тебе не собрать вещи, пока я поговорю с твоим дядей с глазу на глаз?
Бродик осторожно поставил мальчика на пол и проводил глазами.
— Ты поможешь мне отвезти его домой к родителям? — спросила она.
Бродик обернулся.
— Я сам этим займусь.
— И я с вами, — настаивала она. — Я дала Алеку слово и сдержу его, но должна, кроме того, потолковать с его отцом по делу чрезвычайной важности. Кроме того, лэрд Бьюкенен, я не доверяю никому, кроме тебя. Мне сказали, что тебя сопровождали восемь человек, так ли это?
— Так.
— Мне нужно увидеть каждого, прежде чем Алек выйдет из церкви.
— Увидеть? — недоуменно протянул он, пораженный столь странным требованием. — Они Бьюкенены, и это все, что тебе следует знать.
— Я должна их видеть, — повторила Джиллиан, гладя по голове подбежавшего мальчика.
— Сказать почему, дядя?
— Почему?
— Она знает предателя в лицо, — выпалил мальчик, желая первым сообщить столь невероятную весть. — Я спал, но Джиллиан его заметила. Она заставила нас долго прятаться только для того, чтобы хорошенько его рассмотреть. Он…
— О, Алек, ты не должен был никому…
— Я забыл, — перебил парнишка. — Но если ты попросишь Бродика, он ни словом не обмолвится.
— Мужчина, которого я видела, возможно, уже возвращается в горы, — пояснила Джиллиан. — Понятия не имею, сколько он пробудет в Англии, но рисковать не смею. Лучше все предусмотреть заранее.
— И ты хочешь убедиться, что среди моих воинов его нет? — взорвался Бродик, гневно сверкая глазами.
Джиллиан вдруг так ослабела, что едва удержалась на ногах, и уж конечно, ей было не до дипломатических уверток. Она не стала подыскивать уклончивый ответ, которым надеялась утихомирить лэрда.
— Именно так, лэрд Бьюкенен.
— Но ты сама сказала, что доверяешь мне.
— Тебе, но лишь потому, что ты защитник Алека. Больше никому. Алек поведал, что трое горцев похитили его с праздника, но у них могут быть сообщники. Алек по-прежнему в опасности, и я стану охранять его, пока не доставлю к родителям.
Прежде чем Бродик успел ответить, раздался пронзительный свист.
— Нам пора, — объявил он. — Мои люди спешат: не пройдет и часа, как Макдоналды соберут целое войско и вернутся.
— Вы с ними враждуете? — поинтересовался Алек.
— Раньше нет, а теперь… теперь, похоже, да, — кивнул Бродик.
— Почему? — недоумевала Джиллиан. — Тот Макдоналд, кого я встретила, неплохой малый и сдержал данное мне слово.
