— Куда ты меня тащишь?
— Туда, где нас никто не потревожит.
Она не возражала, не напоминала о том, что всего несколькими минутами раньше просила уделить немного внимания, прежде чем он помчался за Диланом. Чем скорее они объяснятся, тем лучше, иначе он снова куда-нибудь убежит.
— Я знаю, почему ты сделал мне предложение.
— Предложение? Какое? — удивился он.
— Да будь же ты серьезным хоть на мгновение! Ты, как человек галантный и истинный рыцарь, решил меня защитить, дав свое имя.
— Галантный? — фыркнул он. — Да пойми же, я не предлагаю, а отдаю приказы! Тебе понятна разница?
Но она была слишком расстроена, чтобы потакать его чванливым выходкам.
— Сейчас не время ходить вокруг да около, — взвизгнула она. — Я хочу заставить тебя понять, что все твои благородные порывы ни к чему! Во всем виновата только я, я одна. Теперь я это понимаю. Не стоило просить провожать меня к Рамзи. Я загнала тебя в угол, и с моей стороны это по меньшей мере некрасиво.
— Никто и никогда не загонял меня в угол, — обиделся он. — Я сделал то, что давно намеревался, то, что считал необходимым.
— Ты ничем мне не обязан.
Он увлек ее на уединенную полянку, не слушая убеждений. Джиллиан, очевидно, все обдумала и была уверена в собственной непогрешимости. Она, разумеется, жестоко ошибалась, но Бродик решил подождать, пока она не закончит объяснять ему мотивы его же поступков, прежде чем он просветит ее.
Он остановился, разжал пальцы, прислонился к толстому дереву и стал терпеливо выжидать, когда Джиллиан выдохнется.
Бродик пытался сосредоточиться на том, что говорила девушка, но понял, что это невозможно. В эту минуту она, с ее раскрасневшимися щеками и растрепанными золотисто-каштановыми волосами, была так прекрасна, что дух захватывало. И сама не сознавала своей прелести. Собственная внешность ничуть не интересовала Джиллиан, и этим она разительно отличалась от всех женщин, которых он знал. Глаза превратились в темные изумруды. В этом прелестном создании так и бурлила страсть, и Бродика охватило внезапное всепоглощающее желание схватить ее в объятия и никогда не отпускать.
— Теперь ты понимаешь?
О чем она толкует, черт возьми?
— Что именно? — пробормотал он, сообразив, что не слышал ни слова.
— Ты что, не слушаешь меня? — обозлилась Джиллиан.
— Нет.
Девушка устало опустила плечи.
— Бродик, я не выйду за тебя. Не. позволю совершить глупость, хотя бы из благородных побуждений.
— Джиллиан!
— Что?
— Тебе хочется быть рядом со мной?
Джиллиан притворилась, что не поняла. Лучше так, чем дать ему вовлечь себя а объяснения и в конце концов признать те чувства, которые она так отчаянно пыталась скрыть.
— Имеешь в виду… сейчас?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я.
— Бродик…
— Отвечай.
Джиллиан опустила голову.
— Да… очень… очень. Но какое это имеет значение? — поспешно добавила она. — Мы слишком мало знаем друг друга, и тебе пора вернуться домой. Уверена, что у тебя полно неотложных дел. Ведь ты лэрд Бьюкененов!
— Мне и без тебя известно, кто я! — отрезал он. Ах, вот как? Ну что же, получай!
— Я уже предупреждала: не смей говорить со мной в подобном тоне! Я не твоя рабыня!
И когда он вдруг расплылся в улыбке, Джиллиан еще больше взбеленилась.
— Что ты находишь забавного в моих речах?
— Я нахожу, что ты необыкновенная женщина.
— Правда? — задохнулась девушка.
— Истинная. Не много женщин осмелились бы так обращаться со мной. Говоря по правде, ты первая. Мне не следовало бы допускать подобной дерзости.
— Не вижу тут никакой дерзости и обычно не осуждаю других, но ты вечно выводишь меня из себя и я просто голову теряю!
— Приятно слышать.
Доведенная до белого каления, девушка шагнула к нему и покачала головой.
— Послушай, не пытайся сбить меня с толку, поменяв тему разговора! Мне и без того нелегко. Я просто пытаюсь…
— Дать мне свободу?
— Да, — вздохнула Джиллиан.
Он потянулся к ней, но она отступила и знаком велела ему оставаться на месте.
— Не нужно.
— Что именно?
— Не нужно целовать меня. Ведь ты это собирался сделать, не так ли?
Он снова облокотился о ствол.
— А ты не желаешь?
Джиллиан возбужденно запустила пальцы в волосы.
— Да… то есть нет… О, перестань осаждать меня вопросами, — досадливо бросила она. — Я совершенно растерялась! Да пойми же, не могу я стать твоей женой! Мне нужно найти сестру, проклятую шкатулку и поскорее вернуться в Англию. Если женишься на мне, останешься соломенным вдовцом.
— Неужели ты так мало веришь в меня, что считаешь, будто я не смогу тебя защитить?
— Разумеется, моя вера в тебя безгранична, — не колеблясь ответила девушка. — И ты сумеешь уберечь меня, но это мои дела и мои беды и я не стану впутывать тебя в неприятности. Если с тобой что-то случится, мне этого не вынести.
И тут неожиданная, неприятная, убийственная мысль поразила его как громом:
— Тебя ждет в Англии возлюбленный?
Впервые за все это время он говорил неуверенно, почти запинаясь, словно боялся услышать ответ. Неужели и он в чем-то уязвим? Как трогательно! И хотя идея солгать и покончить с бессмысленным спором казалась соблазнительной, честь призывала сказать правду.
— У меня никого нет… кроме дяди Моргана.
— Твой дядя выбрал тебе мужа?
— Нет, конечно, нет.
Бродик склонил голову набок, пристально изучая ее, прежде, чем тихо сказать:
— Он найдет во мне подходящего жениха для своей племянницы.
— Скорее всего, — согласилась девушка.
— Он будет доволен, узнав, что ты стала женой лэрда? Бродик словно заковал себя в железные латы, и всякие признаки нерешительности исчезли, как по волшебству. Перед ней стоял надменный, уверенный в себе воин, привыкший побеждать.
— Дядя будет рад слышать, что ты достиг столь высокого положения, но не этих качеств он ищет в моем будущем муже.
— Каких же? — с любопытством спросил он.
— Морган с легкостью разглядит за суровой внешностью человека с горячей кровью, страстного и преданного. Ты благородный человек и не сможешь одурачить дядюшку. Он сразу же поймет, что кроется в твоем сердце.
— А ты, Джиллиан? Видишь ли ты, что таится в моем сердце? — едва слышно прошептал он, и молния желания пронизала ее до кончиков пальцев.
