— Это мое дело! И не смей приказывать! Если я буду отважной лишь потому, что ты так велел, это не считается… Я…
Однако она действительно сцепила зубы и молчала, только со свистом втянула в себя воздух, когда Бродик поднял ее и стрела выскользнула из раны. Джиллиан обхватила его за шею, прижалась и, когда слезы хлынули потоком, зарылась лицом ему в грудь.
Бродик сам не понимал, кто из них дрожит сильнее. Не говоря ни слова, он повернулся и понес жену к ручью. Бриджид пыталась побежать следом, горя желанием помочь, но Дилан вовремя перехватил ее и потребовал ждать возвращения супругов.
— Ну вот и все, — шептал Бродик хриплым от облегчения голосом. Он все еще прижимал жену к себе, казалось, не в состоянии отпустить ее. Он поцеловал ее в лоб, умоляя не плакать. Джиллиан вытерла лицо пледом.
— Умираешь от желания заорать на меня, верно? Выругать хорошенько?
— Чертовски верно, — признался он. — Но я человек заботливый и внимательный, так что подожду, пока ты оправишься.
Джиллиан, разумеется, ни на секунду не поверила.
— Это очень мило с твоей стороны, — согласилась она.
— О чем, во имя Господа, ты думала? Уехать без… Боже, Джиллиан, тебя могли убить!
Он только разошелся и принялся рвать и метать, одновременно промывая ей рану холодной водой. Правда, потом успокоился ровно настолько, чтобы ворчливо признать, что рана не так ужасна, как кажется с первого взгляда, но тут же снова завопил, перебирая ее прегрешения. К тому времени как Бродик закончил перевязку, нога почти не болела, но гордости Джиллиан нанесли тяжкий удар.
Он не позволял ей ходить, а она не разрешала ему никуда ее нести, пока он не выложит все, что думает, поскольку не желала, чтобы он пенял ей в присутствии своих людей. Но он поднял ее на руки, продолжая свою пламенную речь:
— Когда мы вернемся домой, даю слово, запру тебя и приставлю двух стражников! Больше тебе не удастся так перепугать меня!
Джиллиан приложила ладонь к его щеке, и он, словно по волшебству, успокоился. Но она тут же испортила все, попытавшись объяснить, что ею руководило.
— Я не хотела причинить всем столько беспокойства.
— Но ты оставила замок, никому не сказавшись, верно? Одна, без сопровождения! Да еще покинула земли Синклеров без…
— Я не знала, что покинула владения Рамзи…
Бродик закрыл глаза и в сотый раз напомнил себе, что Джиллиан жива. Сама мысль о том, что он мог потерять ее, была хуже смерти и в то же время доводила его до умоисступления. Да как же он позволил себе лишиться столь тщательно и долго возводимой защитной оболочки?
— Криком ты ничего не добьешься.
— Еще как добьюсь! — рявкнул он. — И по крайней мере хоть легче станет!
Джиллиан не осмелилась улыбнуться, опасаясь, что муж смертельно оскорбится. Не стоит подливать масла в огонь.
— Да послушай же меня и постарайся быть благоразумным!
— Благоразумнее некуда. Я долго не мог понять, что к чему, но наконец сообразил.
— Что же именно?
— Беда следует за тобой, как тень, Джиллиан. Ты навлекаешь неприятности. Клянусь всеми святыми, если ветер свалит дерево, оно упадет прямо тебе на голову.
— О, я признаю, что последнее время мне не везет, — пробормотала Джиллиан, — но…
— Не везет? — взвился Бродик. — Да с тех пор, как мы знакомы, тебя успели избить, ударить ножом и пронзить стрелой. Если так будет продолжаться, через месяц ты будешь мертва, и предупреждаю, мне это чертовски не понравится!
— Да, меня избили, но это случилось до нашей встречи, — объясняла Джиллиан. — И Алек не ударил меня ножом, а просто порезал руку, и то только потому, что испугался. Никто не виноват, что рана воспалилась. Что же касается стрелы, это всего лишь царапина. Ты сам ее видел, все не так уж и страшно.
— Да, но стрела могла пронзить твое сердце!
— Однако не пронзила.
Джиллиан потребовала, чтобы он немедленно поставил ее, и когда Бродик послушался, тут же заковыляла к дереву, чтобы он собственными глазами убедился, что с ней ничего не случилось. Она поспешно прислонилась к стволу, чтобы не опираться о ноющую ногу, и с вымученной улыбкой проговорила:
— Вот видишь? Я в целости и сохранности. Бродик отвернулся, угрюмо уставился в темноту и долго молчал.
— Я давным-давно решил, что ни одна женщина больше не возмутит моего сердца. Я не позволю.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Мы с тобой заключили сделку, — взорвался наконец Бродик, — и тебе придется соблюдать условия.
— Какую сделку? — спокойно осведомилась она.
— Ты вышла за меня, чтобы получить надежную защиту.
— Ошибаешься. Я стала твоей женой, потому что полюбила тебя. А теперь ответь ты, Бродик. Почему ты женился на мне? Какую выгоду получаешь от этой сделки?
Бродик промолчал, но она не собиралась сдаваться.
— Может, ты тоже полюбил меня? — допытывалась она и затаила дыхание в ожидании ответа.
— Любовь делает мужчину слабым, а я не из таких. Жестокие слова едва не разбили ей сердце. Джиллиан опустила голову, чтобы он не видел, как больно ранил ее.
— Ты твердил, что хочешь уберечь мою репутацию. Я помню тот разговор, но теперь знаю, что ты скрыл истинную причину. Я думала… надеялась… что небезразлична тебе. Конечно, ты благодарен мне за спасение Алека, но ведь только из благодарности никто не женится. Вполне достаточно простого «спасибо».
— Я несу за тебя ответственность, Джиллиан, и мне больше нечего добавить.
— А все-таки ты неравнодушен ко мне, и я чувствую это.
Бродик резко отвернулся. Черт возьми, теперь он знает, что испытывает загнанный в угол зверь! Прежде он никогда не уклонялся от честного ответа. Нет, он был прям и искренен, но теперь…
Джиллиан еще больше заволновалась. Все, что он говорил сейчас, причиняло боль. Отчего ему так трудно признать, что кроется в сердце?
— Я спрашиваю еще раз. Почему ты женился на мне?
Бродик упрямо стиснул зубы.
— А вот и Рамзи! — воскликнул он. — Я отнесу тебя назад, и ты все расскажешь по порядку.
— Я и сама могу ходить, — заверила Джиллиан. — Иди вперед. Я сейчас буду.
— Мы пойдем вместе, — процедил он и, прежде чем она успела возразить, понес ее на поляну.
Кто-то уже успел развести костер, и Бьюкенены расселись вокруг огня. Простер, Кер и Алан стояли рядом с Рамзи и его людьми. Лэрд Синклер громко отчитывал поникшую Бриджид.
Бродик усадил Джиллиан на пледе, расстеленном Диланом, но едва он отошел, та поднялась и захромала к подруге.
— Рамзи, не вини Бриджид в том, что произошло. Она тут ни при чем.
