– Конечно, помню. Забудешь такое, – улыбнулась мать. – Я тогда так перепугалась, чуть сердце не остановилось.
– Но ведь было такое, за что ты папе благодарна? – спросила Лена.
– Было, конечно. За эту квартиру. За этот парк, реку, вид из окна. За то, что мы живем именно здесь, – ответила мать.
– А где должны были? – удивилась Лена, потому что впервые слышала о другом месте.
– В новом районе. Отцу выдали там квартиру. Огромную, четырехкомнатную. Новый дом, планировка современная, два туалета, коридоры, по которым можно на велосипеде ездить. Я зашла и обомлела. Так мне хотелось там жить, ты не представляешь. Квартира дворцом показалась. И район, будто с нашего гарнизона срисованный. Дорожки те же. Деревья точно так же посажены. Даже магазин направо, а детский сад – налево. Я и мечтать о такой квартире не смела. Но твой отец сказал, что мы там жить не будем. Я несколько дней проплакала. Район новый, все чистенько, ухоженно. Но отец продал ту квартиру, и мы купили эту. Там, на месте новостроек, когда-то была огромная свалка. И ее кое-как завалили землей – сдавали план, торопились. Твой отец об этом узнал. И сам выбрал этот район, эту квартиру. Теперь не представляю, как бы мы жили не здесь.
Утром Лена поехала в квартиру Надежды Владимировны. Звонила долго.
– А, это ты? – Виталий, судя по виду, пил всю ночь и не собирался останавливаться.
– Ты разобрал документы? Что решил? – спросила Лена, уже зная ответ.
Виталий не ответил. Ушел в комнату и завалился на кровать.
– Что мне делать? Помочь тебе? – уточнила Лена, поклявшись держать себя в руках, чего бы это ни стоило.
– Делай что хочешь. Наплевать. Только оставь меня в покое. Голова от тебя болит, – рявкнул Виталий.
– Лерик хочет быть на похоронах бабушки. Но Надежда Владимировна была против. Что ты скажешь?
– А я тут при чем? – Виталий отвернулся к стене.
Лена с трудом довезла его до морга, вытащила из его рук документы и отдала. Все оформила. Виталий не появился на похоронах. В зале для кремаций Лена стояла одна.
– Больше никого не будет? – спросил служащий.
– Нет. Никого, – ответила Лена.
Лерик остался с Людмилой Михайловной. Лена положила букет роз. Дотронулась до руки покойной свекрови. Она все сделала так, как та хотела. Хотя вряд ли Надежда Владимировна желала, чтобы ее в последний путь провожал один человек, да и тот, считай, посторонний. Бывшая невестка.
– И такое бывает. Но редко, – равнодушно пожал плечами служащий.
Помянули Надежду Владимировну тихо, дома. Людмила Михайловна сделала кутью, напекла блинов. Лерик уже спал. Они с Леной выпили, не чокаясь. Молчали.
– Он не приедет, – сказала Лена, хотя звонила и предлагала Виталию приехать на ужин. Он не ответил. Положил трубку.
– Пусть земля ей будет пухом, – сказала Людмила Михайловна. – Не дай бог никому такую судьбу и такую кончину, чтобы родной сын не пришел.
– Он ее так и не простил. Не знаю за что. Потом нужно будет урну захоронить. Может, на том же кладбище, где папа? Как думаешь?
– Да, хорошо. Там ей не будет одиноко, – согласилась Людмила Михайловна.
