— Два процента? — переспрашивает Миранда. — В компании без капитала и с сомнительной платежеспособностью? Слабые гарантии за десять тысяч.
— Возможно, кто-то с тобой согласился бы, — сухо произносит Рик. — А Лиз выиграла. Если поглощение состоится, ее десять тысяч превратятся в двенадцать миллионов.
От потрясения я роняю полено. Оно опрокидывает небольшую керамическую банку с растопкой. Банка разбивается с громким звоном, я перестаю дышать, готовая рассыпаться в извинениях, а Рик с Мирандой не обращают внимания и продолжают разговор. Я возвращаюсь к своему занятию и теперь орудую поленьями аккуратней.
— Ничего себе! — произносит Миранда и смеется.
Смеется удивленно, будто слышит эту цифру впервые.
— Я, конечно, знала, что условия поглощения выгодные, но… — Миранда что-то высчитывает в уме. — Если Лиз получит двенадцать, то твоя доля составит…
— Ты ведь дружишь с математикой, — отвечает Рик с кривой усмешкой. — В том-то и дело: если поглощение состоится. Инвесторы нервничают все сильней, вряд ли они поддержат сбор нового финансирования. Если Тофер продолжит в том же духе и все испортит…
— Ну да. Ясно, — с горечью кивает Миранда. — Вернемся туда, откуда начали. Суд, банкротство… Ну, Лиз ведь не дура, правильно? Эллиот проголосует за Тофера, все это знают. Если Лиз пораскинет мозгами и проголосует за тебя и Еву, тогда — дзынь! — Миранда потирает в пальцах невидимые деньги.
— Да… Жаль только, что Ева — редкая стерва, — бормочет Рик. — За такую проголосовать нелегко, даже если это правильно.
Я стараюсь не подслушивать, но они разговаривают громче музыки. К тому времени, как керамические осколки собраны, я уже знаю больше, чем хотелось бы, о жутком отношении Евы к подчиненным, о нестабильности Тофера и шатком финансовом положении «Снупа». Я вздыхаю с облегчением, когда Рик с Мирандой переходят на другие темы: завтрашние планы покататься на лыжах, паршивый вай-фай, жена Рика, которая почему-то его огорчает. Вскоре музыку делают громче, и беседа становится неразборчивой.
Закончив возню у печи, я наконец встаю. Уставшая поясница ноет. До меня долетают слова Миранды:
— Наверное, ты прав. В этом случае придется ее заставить, верно?
Фраза продолжает звучать у меня в ушах, пока я тихонько закрываю за собой дверь и подхожу к окну в вестибюле. Снег все падает.
Придется ее заставить.
Кого они имели в виду? Лиз? Еву? Или кого-то совсем другого — жену Рика, например?
На первый взгляд слова как слова. Их произносят часто. Почему же меня так зацепила холодная решимость в голосе Миранды?
Лиз
Снуп ID: ANON101
Слушает: снупит за XTOPHER
Снупобъекты: 0
Снупписчики: 0
Двадцать три часа две минуты. Я в своем номере. Лежу в кровати, кутаюсь в халат, снуплю за Тофером. Не из желания слушать его музыку — обычно это что-нибудь странное, экспериментальное, клубное. Нет, я пытаюсь понять, все ли с ним хорошо.
В «Снупе» нет функции определения местоположения. Узнать, кто где живет, можно лишь в том случае, если человек сам добавит локацию в коротенькое описание возле своего ника. Тем не менее я надеюсь, что выбранная Тофером музыка даст подсказку о его душевном состоянии.
Не знаю, что я ожидала услышать. Печальное гитарное соло. Непрерывное воспроизведение песни «All by Myself». На самом же деле играет агрессивный испанский панк-рок. Или португальский… Так, и что это дает? Из хорошего — Тофер все-таки слушает музыку. Значит, он жив. Хотя, если подумать, не факт. Где гарантии, что телефон Тофера не вещает в ледяной канаве? Вздохнув, я сворачиваю приложение.
Воспоминание о нашем разговоре внизу, на диване, не отпускает — прямо как похмелье. Я знаю, куда клонил Тофер. Хотел пробудить во мне чувство вины. Напомнить обо всех своих благодеяниях.
От этой мысли я злюсь. Тофер — заносчивый мальчишка из элитной школы, которому повезло с отличной идеей и, что важнее, с мамочкой и папочкой, готовыми его спонсировать хотя бы первые годы. Полная противоположность мне. Богатый. Привилегированный. Уверенный.
Однако под моей злостью скрываются кое-какие неудобные факты. Ведь это Тофер дал шанс застенчивой, неуклюжей девушке двадцати с лишним лет, на которую раньше никто не обращал внимания. Девушке из Кроли, пахнущей благотворительными магазинами, одеждой с чужого плеча и отчаянием, — за всем этим он разглядел личность, меня настоящую, упорную, решительную, готовую выкладываться на сто десять процентов.
Самое главное, когда я предложила вложить бабушкины деньги в «Снуп», именно Тофер посоветовал мне требовать акции, а не проценты за пользование капиталом. Рик и Ева меня отговаривали. Рассказывали о ненадежности подобного вложения, о том, что «Снуп» может прогореть. Тофер же настаивал — для тебя выгоднее иметь акции. И был прав.
Именно из-за Тофера я сегодня здесь. До сих пор не знаю, благодарить его за это или обвинять. Наверное, и то, и другое.
Девушка из шале — Эрин — сказала, что фуникулер выключают в одиннадцать. Значит, если Тофер на него успел, то скоро будет тут. В том-то и вопрос. Успел ли Тофер?
Я беспокойно выглядываю в окно, на кружащие снежинки. По прогнозу, ночью минус двадцать. В такой мороз люди умирают.
Я вздрагиваю от стука в дверь. Затягиваю пояс халата и поворачиваю замок. Сердце выскакивает из груди.
Это Ева.
— Лиз, можно войти?
Она сменила белое шерстяное платье на эластичные лосины, подчеркивающие фантастически длинные ноги. За ней, точно нефтяное пятно, плывет аромат духов. Крепкий, очень навязчивый. «Пуазон», кажется.
— М-м… ладно, — киваю я, скрывая досаду.
Чувствую себя в ловушке и не хочу впускать Еву в номер, но не представляю, как ей отказать.
Она проходит к окну и останавливается спиной ко мне, глядя на заснеженную долину. Я замечаю приоткрытую дверцу шкафа, в щель видны плечики с некрасивой измятой одеждой и два моих чемодана. Больший чемодан немного торчит, мешает дверце закрыться. Задвигаю его ногой поглубже.
Дверца хлопает, и Ева тут же оборачивается.
— У тебя все в порядке? — спрашивает отрывисто.
Я теряюсь. Что отвечать? Хотя она, наверное, спрашивает из вежливости, я все равно не привыкла, чтобы люди, особенно Ева, мною интересовались. Чувствую себя от этого голой. Я не могу придумать ответа, да ей он и не нужен, она продолжает:
— Хочу извиниться за эту неожиданную презентацию. Я боялась включать ее в расписание, думала, Тофер перехватит инициативу…
Вот оно что. Ева пришла вновь меня убеждать.
— Ева, прошу… — Головная боль, утихшая после ужина, возвращается. В голове стучит в унисон с сердцем. — Пожалуйста, давай не сейчас…
