Боже мой, до чего доводят нас благие намерения…
— Понимаешь, в чем твоя ошибка, — сказал я. — Ты решил уравнять живых, нормальных людей — и вымышленных, условных, абстрактных, с некими принципиально не существующими качествами. Принципиально не людей!
Вот стоят твои мысленные люди, ничего не знающие о своих свойствах, перед этой стеной. За ней — государство. Им надо договориться, как они в нем будут жить — работать и получать блага за свою работу.
Но это же — не люди! Человек один, без окружения, без социума — не человек. Он вырос в окружении хоть каких-то людей. У него была мать, отец, братья и сестры, товарищи по играм, школьные друзья, хоть кто-то у него был. Человек — он человек социальный! Групповой! Иначе — он животное, мозг его лишен культуры, он не подключен ко всей культурной эволюции! Он — пустышка, макет человека, он психически неадекватен. Человек всегда как-то сравнивает себя с другими, знает их мнение о себе, имеет хоть какую-то самооценку.
Человек — он всегда себя как-то знает. Он всегда часть группы — и идентифицирует себя: он сильный или слабый, умный или не очень, трудяга или любит отлынивать. Его любила мать и внушила, что он любим — или его била пьяная скотина и он вырос озлобленным.
Твои условные люди, делающие выбор в пользу общества равенства — не люди вообще! Это искаженные, деформированные модели, не чувствующие себя в действительности — но и в принципе не могущие существовать. Они кастрированы ментально и психически — а значит и умственно! Потому что невозможен разум, если себя никак не в состоянии идентифицировать, себя не знаешь сравнительно с другими. Они лишены самоидентификации! Это невозможно физически, физиологически, психологически, в принципе, это против человеческой природы!
Существует человеческий характер. Он воспитан — и он различается хоть чем-то, хоть как-то у всех людей. А еще он врожденный — и с этим вообще ничего не поделаешь! Это зависит от уровня гормонов, от возбудимости нервной системы, от ума и от физической силы! Уже в детстве человек познает себя в сравнении с другими!
Твоя теория неверна в принципе — ибо абсолютно неверны исходные данные! Принципиально неверны, невозможны исходные данные!
Так как же можно строить общество РЕАЛЬНЫХ людей на основании модели, построенной на заведомо НЕРЕАЛЬНЫХ людях?
Твои «люди» абсолютно лишены личностной самоидентификации. Это сумасшедшие, умалишенные, это животные! Это в принципе невозможно!
Хуйню ты, братец, спорол. А уж почему эта херня пришлась ко двору — это отдельный разговор.
Потому что прошел 68 год. Потому что убили Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди. Потому что выступили против войны во Вьетнаме. Потому что поднялись не только цветные, не только гомосексуалисты, но и коммунисты всех мастей. А коммунистам — только дай обоснование для любимого лозунга «Все отнять и поделить».
Слушай, на войне ты стал атеистом. А сейчас? Ты в аду не горишь?
— Каждый из нас сам творит себе свой ад, — сказал он. — Своими делами. Мой ад — это ты, который здесь и сейчас помнит меня. Мой рай — это другие, которые в меня верят. А чем закончится битва, мы еще не знаем.
— Это ты не знаешь, — сказал я. — Она закончилась, поэтому я тебя и отрыл. Чтобы все это тебе показать. И знаешь, что я сделаю дальше? Зарою тебя обратно.
Эта мысль бравому боевому сержанту не понравилась. Лицо его затуманилось, и на его месте снова сидел импозантный седой профессор.
— Сукин сын, — сказал профессор сержантским голосом. — На хера ты устроил мне такое увольнение? Совесть у тебя есть? Самовыразиться захотелось? А книгу написать и в ней меня опровергнуть не смог?
— Еще пара фраз — и я отпущу твою душу на покаяние, — пообещал я.
— Наливай, — скомандовал он. — Полнее наливай! Когда еще случится следующий раз.
— Когда еще случится следующий раз, — сказал я. — Так что позволь еще пару фраз.
Понимаешь — почему справедливость как уравнивание не просто противоречит Природе. Это стремление убрать противоречия социума, убрать конфликт — то есть убрать суть движения, источник развития, способность к развитию и эволюционированию. Борьба противоположностей — за высокое место в социуме, за самку, за участок, за право передачи своих генов, за лучшего партнера — это основа.
Борьба не только отбирает лучших и жизнеспособных, перспективных. Борьба заставляет напрягать силы и мозги, искать выход, переворачивать горы, достигать немыслимого. В борьбе ты крепнешь и закаляешься.
Стимулы есть разные. Зависть — это стимул. Жадность — это стимул. Честолюбие, слава, власть — это стимулы быть сильным, умным, живучим и изворотливым, предусмотрительным и выносливым. Убери эти стимулы, дай всем без напряга равный статус и приличную жизнь — и такое общество выродится. Превратится в слабаков, извращенцев, гедонистов и впадет в депрессию: им нечего будет страстно желать и добиваться!
К счастью, это невозможно на уровне физики — ну, и метафизики, как выражались когда-то. Потому что любая система стремится к самоусложнению. Это ее имманентное свойство. А ты хочешь социум упростить, уменьшить его дифференциацию, снизив уровень неравновесности системы искусственно, насильно, приложением сторонней энергии.
А для этого, парень, тебе понадобится аппарат насилия. И постоянство этого насилия. Отбирать у сильных и отдавать слабым. Опускать высоких и поднимать низких. И будешь ты тиран, и общество твое будет тоталитарным, приказным.
Сол Стайн действительно написал книгу об этой встрече, и включил в нее все свои диалоги с Джоном Ролзом. В ней есть записи Джона Ролза, сделанные им за те три дня, что Сол оставил его одного в пустой квартире, заваленной газетами и записями телевизионных программ. А в конце — размышления самого Сола о том, почему все это без толку. Опубликовал ли он эту книгу, я не знаю.
Глава 80. Разрушение Вавилонской башни
И сказали они: построим себе город и башню высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде чем рассеемся по лицу всей земли.
И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили себе сыны человеческие.
И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого.
И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город и башню.
Так сказано в Книге Бытия, главе 11, стихах с 4 по 8.
Думаю, вам уже все ясно. Но во-первых автор последователен, терпелив и зануден. А во-вторых всю жизнь привык иметь дело с тупицами. Поэтому считает полезным подкрепить Книгу известной максимой, которую традиция приписывает и Макиавелли, и Френсису Бэкону, и преподобному Джозефу Холлу: «Разделяй и властвуй».
