И я перекрестил его размашистым крестом. Он ухмыльнулся и показал мне средний палец. И мы оба заржали, как сообщники.
Мне стало его жалко. Сидит вот, таскается по всяким дряням, мудакам мозги пудрит. С кем поведешься — от того и наберешься, то-то и рожа тощая, и голос усталый, и пахнет козлом, шерсть поди отродясь немытая, так и живет. И ведь никто не любит, никто не пожалеет, только благ от него хотят. Зло — оно же как кислота все растворяет, к чему прикасается, вот он и несчастен. Оттого и злой. Неприкаянный такой. А что делать? Работу не выбирают. Это судьба.
Стоп. Дьявол умеет на жалость брать. Сунул бы ему в пасть, так ведь откусит.
— Шваль подзаборная, — сказал я, изобразив плевок в его сторону. — Ты забыл, как шел на костер Джордано Бруно? А Савонарола? Как шел на крест Иисус и как шел на крест Спартак? Да может, я для того и на свет появился, чтобы сказать правду вслух, когда все кругом или мудаками стали, или обоссались от страха?
Вот что я тебе скажу, тварь. И всем твоим дружкам скажу. И всем, кто душонки свои жалкие тебе продал. И даже не я скажу. Это давным-давно один хороший парень сказал. Американец был, между прочим! Он сказал:
«Если за все хорошее, что Иисус сделал для людей, они его распяли — то скажи, парень, почему на лучшее должен рассчитывать ты или я?»
Пространство, занимаемое Чертом, раздвоилось: одновременно с его черным силуэтом и на том же месте возникла световая сценка, ну, типа голограммы: я увидел в перспективе огромный крест, и золотой крест в руках монаха на площади, и костер перед ним: горящая фигурка билась в цепях меж языков пламени и кричала:
— Правду, всю правду, только правду и ничего, кроме правды!
И тогда я подумал, как хорошо, как замечательно я живу!.. На старости лет я делаю только то, что хочу, а чего не хочу — не делаю вообще. А что еды мало, и бьют меня, и светильник тусклый, и жена невесть где — это все детали, это не главное.
Бутылка шампанского взорвалась у меня в голове, искристые брызги ударили изнутри во все стороны организма белопенной звездой, я вскочил и запустил в черта своей чернильницей.
Он исчез. А чернильное пятно на стенке так потом и осталось.
Глава 20. Мертвая рука
Часть 1. Учебное кино
Необозримые просторы Советского Союза: картина из космоса. Зеленые океаны лесов, бурые равнины тундры, голубые жилы великих рек. Картинка укрупняется: россыпи городов, дым заводов, улицы и кварталы, машины стоят на светофорах, люди спешат по своим делам.
Москва, Кремль, красные звезды на старинных башнях, правительственные здания. Инсайдерская съемка: коммунистические правители СССР с беспощадными лицами, увешанные орденами генералы над огромной картой США, черная телефонная трубка, в которую отдает приказ Генеральный Секретарь Коммунистической Партии.
Частая смена кадров: по бетонным коридорам, по лесным полянам бегут цепочки советских солдат на ракетных позициях, операторы садятся за пульты и крутят настройку, антенны радиолокаторов вращаются, к самолетам подвешивают бомбы.
Крупно, из космоса: изогнутые над глобусом линии летящих ракет, они показываются из-за ледяной шапки Северного полюса, из Европы, взлетают из океана, стремясь к русским городам и ракетным позициям, которые спешно готовятся к пускам.
Москва исчезает в огненном шаре! Огромный гриб встает в стратосферу!..
И такие же огненные шары взбухают над остальными городами и ракетными позициями! Вся территория страны уже покрыта дымными ядерными грибами!..
Крупно: где-то в горах, покрытых лесом, люди испуганно прижимаются к земле, глядя в небо. Где-то в затерянном среди сибирской тайги селе жители в ужасе наблюдают апокалипсис на горизонте. Мелькают один за другим военные городки и гарнизоны: выжженные пепелища, обугленные трупы солдат в укрытиях…
…В Пентагоне празднуют победу! Президент в воздухе на Борту № 1 принимает доклады Комитета Объединенных Штабов. За ракетными пультами операторы звонко шлепают друг друга в ладонь. Все телевизионные каналы оповещают отбой атомной тревоги: война окончена! Мы победили! Американцы покидают убежища, а некоторые и не успели в них спуститься, они просто возвращаются из подвалов на рабочие места, из бейсментов наверх в комнаты. Смех и объятия на улицах.
Проходят дни и недели. Паника в мире улеглась. Эйфория победы спала и уступила место прежней обычной жизни. Люди вернулись к своим делам.
На советскую территорию сбрасывается с самолетов гуманитарная помощь в места скопления оставшихся людей. ООН разворачивает в незараженных районах ожоговые госпиталя. Воздушная и космическая разведка США подтверждает полное уничтожение военного потенциала противника.
И в какой-то момент на затерянном железнодорожном разъезде в сибирской глуши неприметный поезд вздыбливает крыши вагонов, как чудовище роговые пластины на хребте. Лежащие в чреве вагонов ракеты медленно поднимаются в вертикальное положение. И в реве огня и клубах дыма стартуют одна за другой! Они мчатся к Америке!
Сколько их было скрыто в огромной стране, и каждая имела свою цель, знала свой срок, и автоматика запуска была многократно дублирована.
В пустынях Центральной Азии и в тундре Заполярья, в межгорьях Урала и Саян — по всей необозримой территории отползают вдруг в сторону большие квадраты почвы с валунами и деревьями, постройками и травой — и обнажаются люки ракетных шахт под трехметровыми броневыми планшетами. Дым и огонь вырываются из жерл, ракеты плавно высовывают свои головки из преисподней — и с ревом устремляются ввысь, чтобы на бешеной высоте, с неизмеримой скоростью достичь Америки и нанести свой испепеляющий удар. Их много, и делается все больше! Уже весь континент заштрихован густой сетью ракетных трасс! Их не перехватить…
И вот над Нью-Йорком и Лос-Анджелесом, Вашингтоном и Далласом вспыхивают огоньки и вспухают серые клубочки…
— Мы бессильны, сэр, — глухо докладывает Главнокомандующему начальник Комитета штабов.
— Это что же — конец? — уточняет Президент.
— Так точно, сэр. Можно молиться, сэр. «Мертвая рука» сработала.
Часть 2. Поверженный враг
Заголовки новостей:
«Генсек Горбачев отказывается от вооруженного противостояния с Западом!»
«Я заглянул в глаза Горбачева и увидел в них его душу, — сказал Рональд Рейган. — Я ощутил прямого и достойного доверия человека!»
«В СССР разрешено частное предпринимательство!»
«Это казалось невозможным: цензура в СССР отменена!»
«Советские войска выводятся из Европы!»
«16 000 советских танков вывозятся из Восточной Германии в Россию.»
«Железный занавес пал!»
«Берлинская стена разрушена! Берлин вновь един!»
