Понимая всю сложность проблемы и неизбежность грядущей трагедии, доктор Лоренцо предлагает наилучшее решение: коррекцию пола. Однако, поскольку события происходят все-таки в Средневековье, медицинские возможности ограничены: в полном объеме желаемое исполнить невозможно. Поэтому он как врач и гуманист убеждает влюбленных в благотворности кастрации. Стерилизация — это чистота, решение многих социальных вопросов, и в то же время она угодна Богу.
Ромео и Джульетта повышают уровень своей сексуальной грамотности и социальной зрелости. Ведь они сохранят все чувства друг к другу! И проживут долгую счастливую жизнь, избегнув конфликта с обществом — будучи избавлены от безумия и бешенства, которые обусловлены и вызываются исключительно экстремальным всплеском гормонального уровня. Юношеская гиперсексуальность, деформирующая личность — это физиологическая, медицинская проблема, а не духовная.
Джульетта советуется с кормилицей, и та восклицает, что если бы медицина была так развита в ее время — то без детей она бы провела жизнь в достатке и счастье, избавленная от непосильного труда. А с мужем? Но ведь это не может помешать им любить друг друга, предаваться взаимным ласкам, вести общее хозяйство и иметь общие взгляды на жизнь.
Осторожный разговор заводит наша влюбленная и с матерью. Мать скорбно вспоминает о двух братьях и сестре Джульетты, умерших в младенчестве. Многочисленные роды и горе потерь так истощают женщину и приближают старость… Пройдя стерилизацию, Джульетта на десятилетия останется свежей и молодой, а ее угловатая фигура приобретет приятную полноту и округлость.
Ромео советуется с друзьями. Друзья оценивают выгоды кастрации. Ромео уже достаточно наебся и выебал многих девиц и замужних дам, так что сладость плотских утех познал в избытке. Пора взрослеть, подумать о карьере и достатке, добиться положения в обществе.
Он будет избавлен от внебрачных детей! И от многих опасностей, когда родственники случайной девицы гоняются за тобой, желая убить или женить, и еще неизвестно, что хуже. Не будет дуэлей из-за женщин — тебе не проткнут брюхо из-за такой ерунды! Кстати: свое наследство ему не придется делить между детьми. Уменьшится воинственность — и меньше шансов, что он отправится на какую-нибудь войну и там сложит голову. А из-за этой Джульетты ее склочные Капулетти могут перебить весь его род. Ему дороги отец, мать, братья, фамильный замок, который они сожгут? А они могущественны, им благоволит герцог.
Ромео и Джульетта проникаются пользой и необходимостью стерилизации и идут на процедуру. Благожелательный компетентный врач, умелый хирург и его острые инструменты делают операцию совершенно не страшной и безболезненной, а применяемое в качестве наркоза хорошее итальянское вино обеспечивает приподнятое настроение.
Влюбленные признаются друг другу, что стали гораздо спокойнее и счастливее. Они позитивно воспринимают действительность. Безумства оставили их. Они начинают думать о помощи бедным, о строительстве приюта для бездомных детей.
Ромео становится уважаемым гражданином, сограждане подумывают выбрать его бургомистром. Он реализует себя в общественной деятельности на благо родного города. Джульетта создает и возглавляет отделение движения чайлд-фри, ряды его сторонниц множатся.
Видя столь гармоничные и благотворные отношения, роды Монтекки и Капулетти примиряются, в стране воцаряются мир и спокойствие.
В финале Ромео и Джульетта, нежно держась за руки, приносят цветы на могилу Тибальда и каются в своих страстях, погубивших несчастного юношу во цвете лет. Ах, если бы они прошли стерилизацию раньше!..
Глава 52. Бог и религия как рационализация и легитимация морального инстинкта
Если искать происхождение и причины морали на базовом, основополагающем уровне социальной жизни, бытия социума, вообще существования материи в высшей — социальной — форме, то мы неизбежно и непреложно приходим к выводу, что:
Мораль — это инстинкт группового выживания, проявляющийся в сфере межчеловеческих отношений и ценностей.
Поскольку выжить можно только группой, поскольку человек является человеком только как член группы, коллектива, социума — то инстинкт жизни выкидывает характерный фокус. Фокус этот лежит в основе едва ли не всех человеческих проблем. А именно:
Инстинкт индивидуального выживания и стремления к индивидуальному благу — личная безопасность, питание, гарантирующий размножение секс — ограничивается и часто входит в противоречие с инстинктом группового выживания: поделись пищей с другими, рискни своей жизнью ради спасения других, и так вплоть до Золотого Правила всех религий: поступай по отношению к другому так, как хочешь, чтобы он поступал по отношению к себе.
Но для рядового человека все эти выкладки сложноваты. Он может поступить правильно с точки зрения рода — как может поступить и павиан: броситься в поток ради спасения чужого ребенка или отдать свою жизнь в борьбе с леопардом ради спасения остальной стаи с самками и детенышами.
Но! Павиан не рассуждает! Он просто действует так, как определила природа в процессе эволюции — и только так могут выжить павианы как вид: при нужде жертвуя несколькими ради остальных.
Человек же, отрастив свой огромный мозг, обретя рефлектирующее мышление, стал задаваться вопросом: «А какого черта именно я должен терпеть лишения ради того, чтоб остальным было хорошо? Не лучше ли взять себе все хорошее и удобное, а все тяготы переложить на других?»
То есть. Автономность человека гораздо выше, чем у любого животного. Адаптационный ресурс тоже гораздо выше. И по мере развития цивилизации, когда жизнь становилась все обеспеченнее и безопаснее, когда на смену племени пришло огромное государство, — чувство группы у человека сильно ослабло. Свои — это семья, родственники, сослуживцы. А миллионы чужих и незнакомых сограждан — какие ж свои, если ты даже не знаешь о существовании каждого.
Архаичные групповые чувства сохранились только у некоторых африканских племен и кавказских тейпов. Член тейпа — это свой. За него всегда надо вступиться, ему всегда надо помочь. Прочие — чужие, и к ним отношение другое. Ты им ничем не обязан и ничего им не должен.
И вот рефлексирующий разум развитого человека пытается понять: а на черта относиться к другому так же хорошо, как к себе самому? Зачем быть честным и справедливым, если можно урвать себе лучшую долю за счет других? Да, узнают — накажут. А если не узнают и не накажут — на кой черт быть честным и справедливым?
Но главное: вот что-то во мне подталкивает быть честным и справедливым, помогать другим и делиться с ними. Почему я это делаю, на кой мне это нужно? Завтра он поможет мне? А если я устроюсь так, чтобы все не знали, что я исподтишка беру себе все лучшее? И пусть мне помогают? Почему нет?
И вот: взрослые учат детей быть честными и добрыми, а дети поумнее и пошустрее спрашивают: а зачем?
И вот тогда Бог, который раньше был многими богами и духами всех вещей и процессов, простирает свою длань и на область межчеловеческих отношений. И Законы Божьи появляются на Скрижалях. А также на черепках, папирусах, кожах и дощечках. А допреж того — в сказаниях стариков.
