К ее чести, Скарлетт не стала напоминать, что предупреждала об этом, но лишь глубоко вздохнула и снова провела ладонью по подолу, прежде чем спокойно сказать:
– Ты уже забыла, через что Легендо заставил меня пройти в прошлой игре? Неужели действительно веришь, что я буду участвовать в том, чтобы сотворить с тобой что-то подобное? Можешь не отвечать, потому что по выражению твоего лица ясно, что так и есть. Но я бы никогда не причинила тебе такой боли, Телла. Клянусь, я никак не связана с Легендо, а если ты уверила себя в обратном, то винить в этом нужно трюки магистра Караваля.
Скарлетт взяла Теллу за руку, ее хватка была теплой и твердой, хотя пальцы немного подрагивали. Телла могла бы истолковать это двояко: либо сестра, которая редко когда лгала Телле, сейчас ведет себя нечестно, либо искренне обижена.
Телла почувствовала укол вины.
– Я очень сожалею, – пробормотала она. – Ты права. Не следовало мне делать поспешных выводов о том, что ты работаешь на Легендо, только потому, что ты не открыла мне дверь.
Произнеся эти слова вслух, Телла чуть не рассмеялась. Надо же так опростоволоситься! Однако пока слишком рано шутить по этому поводу. Скарлетт все еще держала ее за руку, и все же связь между ними казалась необычайно хрупкой и грозила вот-вот порваться под тяжестью множества известных Телле секретов.
Она посмотрела в окно. Свет из персикового сделался ярко-абрикосовым, отчего обстановка комнаты казалась позолоченной. До сих пор Телла не обращала внимания на колокола, но теперь решила, что сейчас где-то около или после полудня. До наступления темноты и ужина с императрицей оставалось достаточно времени, чтобы во всем признаться Скарлетт. Телла в самом деле подумывала это сделать, но сомневалась, что сестра поверит всему, что Телла узнала во время игры, и это пугало ее почти так же сильно, как и мысль о том, что ей все же удастся убедить Скарлетт в правдивости своих слов.
Телле почти хотелось услышать заверения сестры, что все происходящее лишь игра. Но если Караваль настоящий – в чем Телла убедилась после сегодняшней утренней стычки с Неупокоенной Королевой – то, уверяя себя в обратном, лишь навредит себе. Да и Скарлетт от осознания реальности происходящего никакой пользы не будет. Только станет еще сильнее беспокоиться о Телле.
С другой стороны, есть один секрет, который Телла могла бы раскрыть и при этом не навредить, а совсем наоборот.
– Мне кажется, Данте с Хулианом братья.
– С чего ты это взяла? – Тон Скарлетт лучился неприкрытым скептицизмом. – Эти двое на дух друг друга не выносят.
– Я кое-что подслушала прошлой ночью.
– Вероятно, они действовали согласно предписываемым им по сценарию ролям.
– А прозвучало очень убедительно.
Скарлетт прищурилась.
– Ты действительно начинаешь верить, что Караваль – не просто игра, не так ли?
– Вовсе нет, – солгала Телла.
– Но при этом считаешь, что Хулиан и Легендо – братья?
– Да, – подтвердила Телла, – именно.
Во всяком случае, так было до того, как сестра начала смотреть на нее, точно на умалишенную.
Скарлетт тяжело вздохнула.
– Хотела бы я тебе поверить, но я ведь не играю и потому оцениваю ситуацию критически. – Она указала на дверь. – Например, мне до сих пор не ясно, почему вы с наследником утверждаете, будто помолвлены. Я уверена, что это как-то связано с Каравалем, но не могу даже представить, как именно. И это пугает меня, Телла. Уж если я пребываю в таком замешательстве, то тебе, должно быть, в тысячу раз хуже. – Голос Скарлетт дрогнул, и Телла почувствовала, как у нее что-то сломалось внутри.
Она не хотела снова лгать старшей сестре, но понимала, что и раскрывать всей правды тоже нельзя.
– Я участвую в Каравале ради Джекса, – призналась она. – Если выиграю и отдам ему приз, то он… – тут она ненадолго замялась, – он воссоединит нас с нашей матерью.
Выражение лица Скарлетт стало суровым, но она не сказала ни слова.
Прошло несколько секунд. Телла страшилась, что сестра не ответит, что, как всегда, предпочтет обойти эту тему молчанием. Но когда Скарлетт заговорила, стало еще хуже. Каждое слово она произносила так, словно это было проклятие, как будто она предпочла бы узнать, что их мать умерла.
– Почему ты до сих пор ищешь эту женщину?
– Потому что она не какая-то там женщина, а наша мать.
Телла подумывала о том, чтобы подойти к своему маленькому сундучку и вытащить карту, в которой была заперта Палома, но опасалась, как бы Скарлетт не натворила чего сгоряча, например, попыталась бы разорвать карту пополам, а ведь она, в отличие от Аракла, очень хрупкая!
Цвет платья Скарлетт изменился, потемнев от знойного малинового до яростного бордового, что соответствовало мрачному тону ее голоса, когда она сказала:
– Я знаю, ты хочешь верить в лучшее о ней. Долгое время я поступала так же. Но она бросила нас, Телла, и не просто бросила, а оставила с нашим отцом. Ты все еще продолжаешь надеяться, что на то была веская причина, но правда в том, что если бы мать любила нас, то либо осталась бы на Трисде, либо забрала нас с собой.
Телла всерьез задумалась, не объяснить ли сестре, что мать пожертвовала собой, чтобы защитить их от проклятой Колоды Судьбы, держащей в плену всех Мойр, но решила, что, произнесенное вслух, это заверение будет звучать нелепо. К тому же, рассказав Скарлетт о картах, также придется признаться, что мать была преступницей, которая и сама украла проклятую колоду. Едва ли это хоть как-то поможет делу.
– Жаль, что мы разошлись во мнениях, – только и сказала Телла.
– Я просто не хочу, чтобы тебе снова причинили боль. – Скарлетт прислонилась к столбику кровати. – При мысли о том, что ты объединилась с жестоким наследником, чтобы найти ее, мне становится страшно. Добром это точно не закончится!
– Понимаю, что тебе это не нравится, – согласилась Телла, – но если ты беспокоишься о Джексе, поверь мне, наши с ним дела прекратятся вместе с окончанием Караваля.
– Ты в этом уверена? – спросила Скарлетт. – Глядя на него, не скажешь, что он намерен отпустить тебя в ближайшее время.
– Он хороший актер.
– Едва ли дело только в этом.
– Вот потому я и прошу тебя доверять мне. – Телла сжала руку сестры. – Как я поверила твоему заверению, что ты не связана с Легендо. Обещаю, через три дня ни тебе, ни мне больше никогда не придется видеть Джекса.
– За три дня многое может измениться, – возразила Скарлетт, но спорить прекратила.
А Телла задумалась над тем, что, быть может, у ее сестры все-таки имеется свой секрет.
То, что должно было стать четвертой ночью Караваля
Глава 29
Телла все вплетала и вплетала в волосы цветы и никак не могла остановиться. Она понимала, что их слишком много, и что ее голова, в конце концов, станет похожей на сад, полный голубых плюмерий. Но, тем не менее, продолжала добавлять еще.
