– И что мне с тобой делать? – спросила Анна.
Ее вопрос был своего рода лукавством, на тот момент она уже знала, как будет действовать.
Стерхова поднялась со стула, прошла к окну и, глядя на заброшенный двор, позвонила Рябцеву:
– Иван Николаевич, это снова я…
– Давненько не виделись. – Он по-доброму усмехнулся.
– Припомните, пожалуйста: в машине Савельева находили мобильный телефон?
– Насколько я помню – нет. Он есть в перечне вещественных доказательств?
– Нет.
– Значит, не находили.
– Дело в том, что телефон лежал в дамской сумочке, которая упоминается в протоколе и в описи.
– И что в этом странного? В сумочке еще что-то есть?
– Всякая ерунда.
– После утопления мобильник тоже сделался ерундой, его не отдали родственникам.
– Но у Савельевых не было мобильных телефонов. В этом все дело.
– Вот как? Тогда это действительно странно. На вашем месте я бы позвонил родителям погибшего или его сестре.
Стерхова так и сделала – тут же позвонила Савельевой:
– Марина, здравствуйте, только один вопрос: у Виктора и Юлии были мобильники?
– Я же говорила вам – нет. Забыли?
– Помню.
– Зачем же тогда звонить? – Марина замолчала, и Анне показалось, что она сейчас же положит трубку.
– Постойте!
– Чего вам еще?
– Вы обещали договориться с отцом насчет осмотра автомобиля.
– Я помню, но пока не договорилась.
– Почему?
– Он плохо себя чувствует.
Уразумев, что дело не сдвинулось с мертвой точки, Стерхова пошла напролом, не считаясь ни с чем:
– Даю вам два дня. Дольше ждать не могу.
– А если я отвечу вам – нет?
– Сяду в машину и приеду в Заварзино. Вам ясно?
В ответ на ее слова в трубке повисла тишина. Анна взглянула на экран и поняла, что Савельева отключилась. В эту же минуту она почувствовала, что кто-то находится у нее за спиной, и обернулась.
В проеме двери стоял знакомый криминалист.
– А где Ирина Ивановна? – Он указал глазами на стол Шкарбун.
– Не знаю.
Бабаджанов развернулся, чтобы уйти, но Анна его окликнула:
– Подождите!
– Вы меня? – Казалось, он удивился.
– Нужна ваша помощь. – Стерхова прошла к столу и жестом подозвала его. – Взгляните на этот мобильник.
– Где вы откопали этого динозавра? – Криминалист взял в руки телефон и со всех сторон его оглядел. С трудом сдвинув крышку и заглянув внутрь, он осведомился: – Утопленник?
– Точно.
– Чего вы хотите от этого инвалида?
– Его абонентский номер.
– Желаете отыскать хозяина? – Бабаджанов коротко хохотнул: – Столько не живут. Телефончик из конца девяностых, первыми такие появились у «торпед» и «быков»
[3]. Из них мало кто уцелел.
– Сможете извлечь информацию?
Криминалист покачал головой:
– Его толком не просушили, и начинка окислилась. Теоретически номер абонента может сохраниться на симке… – Он покопался в телефоне и вытащил темный кусочек пластика. – Но не сохранился. А жаль…
– И что? – с тревогой спросила Анна.
– Наклейкой перекусил злополучный грибок, ни одной цифры не разобрать. Хотя нет, две цифры навскидку определил!
– А если я попрошу вас поработать над этим?
Прихватив с собой телефон, Бабаджанов направился к двери.
– Ради любопытства попробую.
Глава 11
Урок
Именно таким – добротным, старомодным и немного обшарпанным – Анна представляла себе урутинский госпиталь. При входе, как и в других больницах, здесь был киоск, в котором она купила несколько яблок, пару апельсинов, сок и коробку печенья. Чай и сигареты решила не брать, поскольку госпиталь – не тюрьма.
Перед тем как встретиться с Деминым, Стерхова заглянула в ординаторскую хирургического отделения, чтобы найти кого-то, кто помнил Савельева.
Такой человек нашелся: серьезный и, судя по всему, знающий свое дело доктор.
– Да-да… Конечно, я помню Виктора. Мы с ним дружили.
– Мне повезло. – Стерхова протянула руку. – Анна.
– Михаил Отрощенко, – ответив рукопожатием, он попросил: – Хотелось бы взглянуть на ваше удостоверение.
– Пожалуйста! – Она распахнула корочки.
– Москва-а-а?! – с удивлением в голосе протянул Отрощенко.
– Москва, – улыбнулась Анна, – столица нашей родины.
– Так что вас интересует?
– Все, что касается Савельева.
– Он погиб. Хотя что это я… Вы, вероятно, поэтому и пришли.
– Давайте сделаем так, – предложила Анна. – Сначала вы охарактеризуете Савельева, потом опишете его друзей и знакомых. Меня особенно интересуют те, с кем у него случались конфликты, или же те, кто слишком очевидно его недолюбливал.
– Таких не припомню, – поспешил с ответом Отрощенко.
– Возможно, он перешел кому-то дорогу?
– Виктор ни с кем не конфликтовал и был порядочным человеком, что само по себе может послужить приличной рекомендацией.
– Вот вы сказали, что дружили с Савельевым. – Стерхова нащупывала брешь в дипломатической обороне доктора. – Чем он отличался от других ваших приятелей?
– Пожалуй, был излишне принципиален.
– Опасное качество, которое приносит много проблем. И что же, он со своими принципами не воевал в ординаторской?
– Бывало, что воевал. Когда Виктор отстаивал свою правоту, он шел до конца.
– В вопросе карьерного роста?
– Нет, никогда.
– Возможно, он претендовал на более высокую должность?
– Я же сказал – нет.
– Значит, на работе на него никто не держал зла? – без особого энтузиазма подытожила Анна.
– Так и было.
– Ну а друзья?
– Что?
– Кроме вас, друзья у него имелись?
– Да особо нет. Виктор Савельев был из породы нелюдимов. Вы же знаете, как мы тогда жили: работа – дом, дом – работа. Иногда по пятницам пивко в гараже. Да, собственно, с тех пор ничего не изменилось. Большинство урутинских мужиков так и живут, с той только разницей, что кто-то пьет пиво, а кто-то водку.
