– Как вы поняли? – удивилась Стерхова.
– Сделал вывод, исходя из высоты, угла наклона и направления царапины. Все было примерно так: джип притащил машину Савельева на мост, отцепил буксировочный трал и сдал назад, чтобы столкнуть ее в реку. Но как только задние колеса съехали с моста, машина села на днище и задрала морду. Водитель джипа стал выруливать и чиркнул левым задним крылом по переднему правому автомобиля Савельева.
– Итак, что мы имеем… Предположительно «Ниссан Патрол», темно-серый хамелеон, покрашенный на заказ, чтобы повыпендриваться.
– Вот именно, чтобы повыпендриваться, – поддержал ее Бабаджанов. – Думаю, что водитель хамелеона был молодым человеком лет двадцати – двадцати пяти.
– Как ловко вы все объяснили! – заметила Анна. – Уверена, что так все и было.
– Рад, что помог. Теперь извините, я очень занят.
Вернувшись в кабинет, Стерхова увидела Шкарбун.
– С приездом, Ирина Ивановна.
Та хмуро отреагировала:
– Флешка с информацией лежит у вас на столе. Имейте в виду, в архив я больше ни ногой.
– Могу послать вас поближе, – сказала Анна.
– Ну что еще? – мученически протянула Шкарбун.
– Езжайте в регистрационный отдел ГИБДД и запросите список белых «Гранд Чероки» и «Ниссан Патролов» цвета хамелеон, поставленных на учет не позднее ноября две тысячи первого года.
– Господи, когда же это закончится… – Шкарбун стала собираться. – Будете продолжать в том же роде, я напишу рапорт.
– Имеете право.
Стерхова вставила флешку в ноутбук и открыла первый по списку файл. Она начала просматривать фамилии студентов и сопоставлять их с теми, что фигурировали в деле Савельева. Но как только что-то встречалось, неизменно оказывалось, что такая же фамилия принадлежит кому-то из ее московских знакомых.
И вот когда она открыла последний файл, список студентов финансового факультета, то обнаружила фамилию Хаустова. Сомнений не оставалось, это был он – Хаустов Евгений Николаевич, сын орденоносного папаши, бывшего директора радиозавода.
«Где еще ему было учиться, если не в радиотехническом университете», – подумала Анна и пересмотрела фамилии его одногруппников. Внимание привлекла некая Емец Ангелина Константиновна.
– Ага… Вот и Ангелина. Ну что же – здравствуйте, мои дорогие, – удовлетворенно сказала Стерхова.
Теперь она была уверена, что эти двое замешаны в деле Басова так же, как и в деле Савельева. В ходе расследования имя Ангелины всплыло уже дважды, и это вряд ли было случайностью.
Теперь требовалось убедиться, что Емец – девичья фамилия Горской. И хотя Анна была абсолютно в этом уверена, она позвонила Рябцеву.
– Послушайте, Иван Николаевич…
Он прошипел:
– Я в суде.
– Тогда напишу эсэмэску.
Стерхова отключилась и быстро настрочила сообщение:
«Срочно! Нужна девичья фамилия Горской».
Спустя несколько минут ей пришел короткий ответ:
«Емец».
Но даже после этого Стерхова позвонила вдове погибшего свидетеля:
– Елена Ивановна! Это следователь Стерхова, у меня есть вопрос. В начале двухтысячных годов была у вас знакомая с именем Ангелина?
Женщина охнула:
– Застали врасплох, надо подумать.
– Знакомая, коллега, соседка… Геля или Ангелина.
– Гелька, что ли? – вспомнила Алапаева. – Соседская девчонка, родители – пьяницы, а она оказалась путная. В институте училась.
– Фамилию помните?
– Как не помнить – Емцы.
– Хотели сказать – Емец?
– Да я же так и сказала.
Положив трубку, Стерхова откинулась в кресле.
– Вот и все! Подцепила я вас за жабры, голубчики.
Однако ее триумф продлился недолго. Дверь распахнулась, в кабинет ворвался Демин и проорал:
– Горскую убили!
В изумлении Анна даже привстала:
– Как убили?
– Как-как! Стукнули по башке кочергой. – Он заметался по кабинету. – Понастроили этих каминов! Блин, аристократы! Теперь подтирай за ними говно! – Он злобно зыркнул на Анну: – Едете на место?
– Когда?
– Сейчас!
– С кем?
– Со мной! – крикнул он и пулей вылетел в коридор.
Анна схватила пальто и ринулась вслед за ним:
– Валерий Иванович, постойте! Меня подождите!
Направляясь в машине к дому Ангелины, она спросила:
– Как это произошло?
– Только что позвонил ее муж. Сказал, что вернулся домой из командировки и обнаружил ее в гостиной с проломленным черепом. Рядом валялась кочерга.
– А как же прислуга?
– В доме, кроме Ангелины, никого не было.
– Примерное время смерти известно?
– Туда направлены криминалисты и следователь. Скоро мы все узнаем. – Прищурившись, он покачал головой. – Чую, здесь что-то нечисто.
– О чем это вы? – спросила Стерхова.
– Не нравится мне этот ее профессор. И никогда не нравился. Не удивлюсь, если это он прикончил Ангелину. Не мне вам рассказывать: в гибели одного супруга всегда подозревают другого. Ведь это он ее нашел? Он! Наталкивает на определенные мысли.
– Наталкивает, – с сомнением проронила Анна, – но кроме мужа у нее был любовник, а также старинные друзья.
– На кого это вы намекаете?! – возмутился Демин.
– Пока ни на кого, а дальше посмотрим, – неопределенно ответила Стерхова.
Во дворе дома, за распахнутыми настежь воротами, стояли полицейские автомобили и встревоженно переговаривались люди. Среди них Анна увидела профессора Горского, Евгения Хаустова и невысокого пожилого джентльмена в расстегнутом клубном пиджаке, который не находил себе места.
– Кто это? – спросила она.
– Николай Порфирьевич Хаустов, в прошлом директор радиозавода, – ответил Демин. – Надо же, и этот сюда приплелся.
Заметив Демина, Николай Порфирьевич заторопился к нему:
– Как же так, Валерий Иванович? Недоглядели!
Демин молча развел руками, а Стерхова подошла к убитому горем Горскому.
– Савелий Павлович, очень вам соболезную…
Он сгорбился и ошеломленно затряс головой:
– Видели бы вы эту картину, любезная Анна Сергеевна! Гелечка мертвая лежит на ковре, а рядом эта чертова кочерга. Видели бы! – Он обнял ее и зарыдал, сотрясаясь всем телом.
Стерхова, утешая, гладила его по спине:
