– Вероятно, пострадавшая поцарапала или покусала насильника.
– Покусала! – вмешался Павел. – Макарова об этом сказала!
– Читайте дальше! – поторопил Бернарделли.
– …при проверке и сравнении мужского генетического профиля ДНК объекта с данными, хранящимися в базе, установлены три совпадения с генетическими профилями следов, изъятых с мест преступлений.
– Понятно, о чем идет речь?
– Как не понять. – Анна передала заключение Павлу. – Займись, а потом все растолкуй.
– Растолковать могу я, – проговорил Бернарделли. – Три случая, о которых идет речь, – похожие убийства с изнасилованием. Как вы понимаете, убийца – один и тот же человек. Временной разброс – восемь лет. Последнее убийство случилось год назад, с момента первого, соответственно, прошло девять лет. Места преступлений локализированы в одном и том же районе.
– Где именно? – спросила Анна.
– В лесополосе близь Качинских Дач.
– Что?!
– Вы не расслышали?
– Пожалуйста, повторите.
– Все три убийства произошли в лесополосе вблизи поселка Качинские Дачи. Это недалеко…
– Я только что вернулась оттуда, – сказала Анна.
– Серьезно? И что же вас на это сподвигло?
– В Качинских Дачах живет подозреваемый в убийстве Паниной.
– Насколько помню, его фамилия Гуляев? – спросил Бернарделли. – Единственный подозреваемый, который проходил по этому делу.
– А ведь я почти поверила ему… – задумчиво проронила Анна. – Что за жизнь, ей-богу… Будто на качелях качаешься. Сначала летишь вверх, а потом – камнем вниз.
– Подразумеваете, что всех четырех, включая Панину, убил именно он?
– Про Панину речь пока не идет. В ее деле нет вещественных доказательств. В одно производство надо объединять убийства этих трех женщин и нападение на Макарову. – Она взглянула на Павла: – Завтра займись документами. Что касается Гуляева, его вина пока не доказана.
– Ну, что ж, – глубокомысленно проронил Бернардели. – Это вполне логично. У Гуляева нужно взять биологический материал, тогда все прояснится.
– Для этого нужны основания, – заметила Анна.
– А это уж ваши, следовательские заморочки. Нас, криминалистов, сие не касается, – проговорил Бернарделли и удалился.
Анна и Павел переглянулись.
– Как будем добывать биологический материал? – спросил Платонов.
– По закону. В противном случае они бесполезны, – сказала Анна. – Завтра позвоню Гуляеву и попрошу приехать, сдать кровь или слюну. Что там нужно криминалистам?
– Не знаю. – Павел взял заключение и пробежал глазами. – А если не согласится?
– Значит, виновен.
Повисла недолгая пауза, во время которой Анна рылась в документах, а Платонов читал заключение.
Вдруг он произнес:
– А вы не обратили внимание…
– Отпечатки пальцев на ручке зонта? – Анна отвлеклась и посмотрела на Павла. – Их не идентифицировали.
– Кристаллы ванилина, – сказал Платонов. – Их обнаружили на блузке Макаровой.
– Вероятно, ванилин применяют в изготовлении лекарств.
– Макарова была аптекарем, а приготовлением лекарств занимаются провизоры. И вот что важно: ванилин – это скорее кулинария, чем медицина.
– Ванилин – это домашняя кухня. Пироги, торты, булочки… – проговорила Анна чуть свысока, словно не считала находку криминалистов чем-то значительным.
– Разрешите, еще раз поговорю с Макаровой?
– Не возражаю… – Отыскав нужный документ, Анна с облегчением выдохнула. – Напоминаю про ее сменщицу…
– Пока не нашел. Ищу, – ответил Павел.
Глава 13. Знак
Вечером, вернувшись в гостиницу, Анна получила эсэмэску от Корикова, в которой тот сообщал, что появилось свободное время для второго сеанса. Взглянув на часы, она сообразила, что звонить уже поздно, и решила поехать к Колодяжной с утра.
Назавтра Стерхова так и сделала. Предвидя, что муж Елены Васильевны может повлиять на жену, Анна появилась в их доме без предупреждения.
– Вы? – Колодяжный встретил ее с привычным недовольством. – Оставьте больного человека в покое!
Перешагнув порог, Анна решительно заявила:
– Этим делом я занимаюсь по просьбе вашей жены и никому не позволю препятствовать осуществлению следственных действий.
Колодяжный на удивление быстро стих и провел Анну в спальню, где отдыхала Елена Васильевна.
– Ей нездоровится… – пояснил заботливый муж.
Анна присела рядом.
– Как вы себя чувствуете?
– Легкая слабость, только и всего.
– Хотела заглянуть к вам вчера, но слишком поздно вернулась из Качинских Дач.
– Вы были у Гуляева, – догадалась Елена Васильевна. – Удалось поговорить?
– Да, вполне, – сдержанно ответила Анна.
– Узнали что-нибудь новое?
– Определенно.
– Вы не хотите говорить. Понимаю.
– Придет время, и я все расскажу, а пока нам с вами нужно условиться о втором сеансе гипноза. Геннадий Иванович нашел свободное время.
– Когда?
– Завтра в час дня в его кабинете. Адрес клиники скину эсэмэской.
Елена Васильевна едва заметно кивнула:
– Ну, хорошо.
К кровати приблизился Колодяжный и сдержанно проронил:
– Лена, прошу тебя…
– Я согласна, – повторила она, и тогда Колодяжный воззвал к Анне:
– Она же не выдержит! Вчера полдня с ней возился, еле разбудил. Хорошо, что работаю только вечером. А если бы меня не было дома?
– Геннадий Иванович опытный врач, – раздельно проговорила Анна.
– Только в моем присутствии! – воскликнул Колодяжный.
– Вы будете ждать в машине, – отчеканила Анна. – А теперь мне нужно идти. Увидимся завтра.
Направившись к выходу, она вдруг остановилась у портрета молодой темноволосой женщины.
– Ваша мама? – спросила Анна и приблизилась к полотну. – Она была настоящей красавицей.
– К сожалению, это не принесло ей счастья, – проговорила Елена Васильевна. – Мама привлекала мужчин. Они замечали ее и липли. Будь она пострашнее, осталась бы жива.
Заметив подпись художника, Анна спросила:
– Кто написал портрет?
– Мамин друг, художник Уманский.
– Кто такой?
– Я же сказала – художник.
