– Вы только не волнуйтесь, – начал он, словно предваряя неприятный сюрприз.
– Я не волнуюсь. Говорите.
– Сегодня наш лаборант сделал анализ крови…
– Это касается меня?
– В вашей крови обнаружен мускарин. – Бернарделли с жаром закивал, как будто клятвенно заверяя, что все так и есть.
Чуть подумав, Анна спросила:
– И что это значит?
– Позвольте небольшую преамбулу… – Он вытащил из кармана платок и вытер вспотевший лоб: – Это вещество содержится в ядовитых грибах, например в красном мухоморе или в говорушках. По своему действию на человеческий организм мускарин похож на зарин…
– Нервно-паралитический газ? – встревожилась Анна.
– Симптомы отравления проявляются через два-три часа…
– Но я не знаю, где и когда могла отравиться.
– Припомните, когда вам стало плохо, и отмотайте время назад.
Притихнув, Анна заметила:
– В то время я была в ресторане.
– Большая доза мускарина вызывает отравление с летальным исходом. Малая проявляется в виде рвоты, поноса, нарушения зрения и баррикардии.
– Все это было со мной ночью.
– Печально. То, что вы живы, можно объяснить только так: вы приняли небольшую дозу или же сделали промывание желудка.
– Скорее всего, и то и другое, – растерянно проронила Анна.
Подводя черту, Бернарделли резюмировал:
– Теперь вспоминайте, что ели в ресторане.
– Овощной салат…
– Та-а-ак.
– Паштет из гусиной печени…
– Что еще?..
– Куриную котлету.
– Это все?
Анна задумчиво покачала головой и опустила глаза.
– Жюльен из белых грибов.
– В них нет мускарина, – парировал Бернарделли.
– Тогда я не знаю. – Помолчав, Анна мрачно поинтересовалась: – Мускарин существует в свободном виде как вещество?
– Это своего рода наркотик.
– Как он выглядит?
– Бесцветные кристаллы, которые хорошо растворяются в воде или спирте.
– Или в вине… – тихо проронила Анна.
– Я понял… – Криминалист помолчал. – Вы знаете того, кто это сделал, но не желаете мне говорить. Считаю необходимым сообщить об этом в полицию.
– Послушайте, Иван Лукич. – Анна впервые назвала его по имени-отчеству, и это означало высшую степень доверительности. – Пока не говорите об этом никому. Мне нужно кое в чем разобраться.
К чести Бернарделли, он не настаивал и, прежде чем уйти, передал Анне что-то вроде рецепта, который для нее написал пенсионер-лаборант.
Глава 16. Игра подсознания
«Глупое положение», – первая мысль, пришедшая в голову Анны после того, как она вошла в гостиничный номер и закрыла за собой дверь.
«Глупое и опасное», – вторая мысль породила много вопросов.
Стратонов – офицер, начальник следственного управления, личность несимпатичная и со множеством недостатков, но он никак не коррелировался с образом вульгарного отравителя.
Казалось, что такое подозрение было глупостью, если бы не абсолютная очевидность ситуации: за столом в тот вечер были только он и она. И, что немаловажно, Стратонов оказался рядом с едой и откупоренной бутылкой вина значительно раньше Анны.
Приблизившись к зеркалу, она оглядела свое похудевшее лицо, высунула язык, потом оттянула веко и сказала сама себе:
– Вот тебе, пожалуйста: весь хрен до последней копейки…
Проснувшись утром, Анна приняла решение, которое не смогла принять вечером. Оно пришло неожиданно, как будто чье-то послание или ответ на ее запрос.
«Нужно пойти к Стратонову и поговорить с ним начистоту. И если он ни при чем… – На этой мысли Анна споткнулась и задала себе вопрос: – Что тогда?»
Ответа у нее не нашлось, как не нашлось других вариантов.
Но, так или иначе, уже до обеда Стерхова вошла в приемную начальника управления и спросила у секретарши:
– Стратонов у себя?
– Можете пройти в кабинет, он скоро будет.
– А это удобно? – осведомилась Анна.
– Там уже сидят Усков с Бернарделли. – Девушка сложила в стопку документы и предупредила: – Я в общий отдел. Вернусь минут через десять. – Но, прежде чем выйти, она подбодрила Анну: – Да вы не стесняйтесь, заходите, не стоять же вам здесь, в приемной.
Послушав ее совета, Анна прошла в тамбур между дверьми и, словно подчинившись чьему-то приказу, остановилась.
Из-за двери послышался тихий голос Бернарделли:
– Прошу, замолчи…
– Да ты, я вижу, забыл? – Усков, напротив, говорил громко и уверенно. – Могу напомнить.
– Не надо.
– Если ты считаешь меня виновным, то ты – соучастник.
– Ну, нет, – чуть громче возразил Бернарделли. – Ты сам меня попросил.
– Никто тебе не поверит.
– Но я возражал, ты же помнишь.
– Тогда почему не отказался?
– Ты не человек, Гриша, ты – гнида.
– За это можно и в морду, – с угрозой отчеканил Усков. – Панина умерла. Остальное не имеет значения.
– А вдруг все откроется?
– Не откроется, если будешь рот держать на замке.
Раздался треск отодвигаемого стула, и Усков приказал:
– Сядь на место!
Анна испуганно отпрянула от двери и выскользнула в коридор, потом пошла, почти побежала к своему кабинету. Там она обнаружила Павла, который появился за время ее отсутствия. По его сияющему лицу было ясно: парень принес хорошие новости.
– Ну, говори… – Анна прошла к столу и развернулась, сложив руки на груди.
– Дозвонился! – воскликнул Павел.
– А если подробнее?
– Вечером я говорил по телефону с бывшим председателем Союза местных художников.
– Что-нибудь полезное выяснил? – поинтересовалась она.
– Старик сказал, что Уманский в конце восьмидесятых под электричку попал. Об этом случае писали в местной газете.
– Самоубийство?
– Был сильно пьян.
– Умер?
– А как вы думаете? Его поезд переехал.
– Электричка, – машинально поправила Анна.
– Какая разница… И кстати, Уманского звали Игорь.
– Чего только не придумают люди, чтобы испортить имя в угоду моде.
– Игорь, Гога, Гоша, Георгий, Жора… Есть что-то общее.
