— Ладно-ладно!!! — она взяла нашатырь с полки и поднесла его к лицу.
Я резко подпрыгнула.
— Светлана Анатольевна, Светланочка… — я схватила руку врача и начала почему-то рыдать, — Помогите! Спасите! Мне кажется, я его потеряла!!!
Игнат нахмурился, облокотившись на стенку узкого кабинета.
Светлана Анатольевна посмотрела почему-то на Игната, а потом на Киру. Сердце начало сводить от боли. Её действительно могли уволить. Особенно после такого. Игнат сделал жест, мол, разгребай свою кашу сама.
Врачиха, цепляясь за последний шанс не потерять марку, сказала:
— Пошли в туалет. Сейчас пописаешь на этот тест. Самой последней разработки. Я не могу сделать тебе УЗИ… — она почему-то схватилась за сердце. Вот глупой-глупой была затея с Юлькой! — И мы узнаем с точностью до дня. А потом будем уже думать.
Я закивала, и попыталась встать. Игнат подхватил меня и помог спустится, я кивнула ему в знак благодарности и пошла в уборную, смежную с кабинетом.
***
Светлана Анатольевна стояла в шоке, не веря своим глазам — она крутила два тестера в руках. И оба тестера показывали “1 день”. Кира, оперевшись на Игната, легла обратно на койку, успокоившись. Старое сердце больше не могло обманывать.
— Кира, — хрипло, засунув руки в карманы халата, произнесла Светлана Анатольевна, — Я должна тебе кое-что сказать, — она посмотрела на Игната. Тот ещё раз кивнул, — И извиниться.
— За что? — спросила я. Игнат подошёл ближе к койке.
На глазах Светланы Анатольевны появились слёзы. Она начала заходиться в молебных словах.
— Мы с Юлькой, с мамкой твоей… — она сказала, а моё дыхание спёрло, — В общем не было ЭКО! Не было его! Прости меня глупую, прости меня старую! — она встала на колени, — Мы думали, что тебе это не нужно, что Стасик…!
Я села на койке, свесив ноги по разные стороны от койки. Светлана Анатольевна продолжила причитать… А я в шоке посмотрела на… Того с кем мы не помнили вместе этот вечер. И в чьих порванных наручниках я была. Игнат поднял брови, приложил руку к голове, но не отошёл. Более того, он положил свою руку мне на колено. Мне до дрожи, до одури стало страшно, что этот человек мог оказаться отцом моего ребёнка.
Игнат посмотрел на меня, на Светлану Анатольевну, что продолжала бубнить что-то про благие намерения и дорожку в ад в слезах пока трясущимися руками ставила капельницу. Усмехнулся. Посмотрел ещё раз. И, медленно развернувшись, отошёл к окну. Он засмеялся. Как же у них складно, а главное, невероятно грамотно получается отвлечь его от преследования, настолько секретного, что даже Интерпол боиться говорить в кабинетах о нём! Он закинул руки за голову, смотря на то, как Москва начала готовиться к субботнему вечеру. Нет, но это уже перебор, это просто смешно.
— Есть возможность сделать тест ДНК? — спросил с улыбкой, присев на подоконник, Игнат, — Сейчас?
— Да упаси тебя Господь! — вставила мне в руку иглу Светлана Анатольевна, чья тушь была нещадно размазана по пухлым щекам, — Первый день, да в её положении..!
— Тогда аборт. Уверен, таблетка может решить проблему в первые 72 часа, — сидела эта тварь и с такой лёгкостью и уверенностью размышляла на тему МОЕГО ребёнка.
— Ты с ума сошёл! Она, возможно, больше никогда не сможет! Она вообще может не выжить без этого ребёночка, ты понимаешь, идиот! — включила Светлана Анатольевна наконец-то доктора. Тема прерывания беременности без острых на то причин её вымораживала.
Мне стало настолько противно, что ТАК мог говорить отец ребёнка, что вспомнила сразу все, абсолютно все причины на тему того, как же я не хотела спать с мужиком, чтобы… Мне стало так тошно, гадко, и противно, что я повернулась, молча посмотрела на эту нетёсаную мудиллу, вырвала из руки иглу, и шатко, с вертолётами в голове, сползла с кушетки.
— Кира! Тебе нельзя… — озабоченно сказала Светлана Анатольевна, пытаясь меня поддержать и одновременно преградить мне путь. Я посмотрела на неё ровно так, как она заслуживала.
— Знаете что, Светлана Анатольевна, — мутило дико, я перешла на шёпот, — Спасибо. Что из-за этого псевдоЭКО меня уволили с работы. Спасибо, что из-за этого вонючего псевдоЭКО я мчалась к Вам и на всей скорости влетела в этого урода! — я показала пальцем на чучело у подоконника, — Спасибо, что теперь за мной охотится вонючий ФСБшник! — Светлана Анатольевна в тихом шоке ревела, — Спасибо, что услышали меня как настоящий врач и приняли полезное для меня, то есть пациента решение. По гроб жизни не забуду!
Я взялась за ручку двери и провернула ключ. Мне нужно доехать до Крис. Задача первая: вернуть сумку, что осталась к машине этого урода.
Сзади послышались аплодисменты.
— Блестяще! Это лучший иммерсивный спектакль, что я видел! Куда в камеру мне посмотреть?! — Игнат спрыгнул с подоконника. Я открыла дверь, — Кира Лютая, — прозвучал ментовский официоз. Брр. Стало ещё противней, — Если Вы сейчас покинете помещение с этим ребёнком внутри, то Вы официально станете обвиняемой в интернациональном терроризме, — Светлана Анатольевна вскрикнула от страха; закрыла одной рукой рот, а второй схватилась за сердце.
Я посмотрела на неё взглядом, оправдывающим мою фамилию.
— Хоть слово матери скажите, и я скину на Вас всех собак, которые только можно! — я сделала шаг в коридор. Дверь медленно закрылась и щёлкнула. Выбор сделан.
***
Не торопясь, пытаясь ориентироваться по разметке на полу, я переставляла туфельки по полосочке. Одна нога — вторая. Так я спокойно, словно слегка поддатая, дошла до двери, ведущей на лестницу. Открыла дверь. Сзади послышался душно-воздушный аромат.
— Отойди от террориста! — сказала я, и девушка, поднимавшаяся по лестнице, резко отшатнулась. Запах стал ближе, — А то сейчас как бомбанёт! — девушка сиганула вниз, а у меня не было ни сил, ни желания объясняться. Кто понял — тот понял.
Игнат шёл сзади, не давя и не останавливая.
Он не понимал, как его смогли вычислить, ведь он работает всегда один и очень аккуратно. Он не понимал, как он вообще мог попасть в подобную ситуацию. Он не понимал, где граница между выдумкой и реальностью. Скорее всего, именно поэтому это дело передали ему, последнему агенту в Интерполе, который единственный берётся за нерешаемые дела, и о-чудо: решает их.
Но если эта девушка действительно жертва обстоятельств… Он закрыл глаза. Она ему нравится. Очень. И если бы не был тем, кем является, возможно, даже бы взял её когда-нибудь в жёны. Даже если хоть на секундочку представить, что это его ребёнок… Сердце перестало биться от страха. Ребёнка бы убили первым. Он открыл глаза. Кира, такая кукольно-хрупкая медленно, с передышками, делала “цок” каблучком, держась за стенку, потом выдох, и новый “цок”. Он специально шёл сзади, готовый поддержать её в любую секунду. Вот сволочи! Ещё никогда ему не били настолько ниже пояса! Если она связана с этими уродами!... Но до чего же красива. До чего же женственна. По телу прошлись мурашки...
