Когда мы плыли с Кубы в Ки-Уэст, штормило так, что Эрнест всю ночь простоял у штурвала, выравнивая курс «Пилар». В особняке на Уайтхед-стрит не было ни души, только павлины со своими крикливыми цыпочками бродили по участку. На машине доехали до Сент-Луиса, там Хемингуэй высадил меня у моего родного дома, а сам поехал навестить бывшую жену Хэдли и ее нового мужа Пола, которые жили в Коди, штат Вайоминг. Ну а я тем временем начала готовиться к командировке в Россию.
Когда первого сентября Гитлер в своих грязных сапожищах маршем вошел в Польшу, я все еще сидела в Сент-Луисе. Поездку в СССР пришлось отложить — спасибо ангине. Когда я наконец выздоровела, Советский Союз, который был нашим союзником в Испании, оккупировал Литву, Латвию и Эстонию и собирался напасть на Финляндию. В общем, мою командировку отменили, и больше предложений съездить в Россию не поступало.
Эрнест узнал о начавшейся войне, когда был с мальчиками на ранчо в Вайоминге. Полин только что вернулась из своего турне по Европе и сразу полетела к ним. По дороге она попала под дождь и простудилась, так что в результате приехала с температурой и воспаленным горлом. Да еще, в довершение всех бед, Полин, распаковывая чемоданы, обнаружила, что пуговицы на ее новых парижских костюмах расплавились и превратились в месиво из воска. Это стало для нее настоящей трагедией, и она закатила такую истерику, что перепуганный Патрик изо всех сил пытался успокоить маму.
В конце концов Эрнест велел Отто Брюсу отвезти мальчиков и Полин к ее родителям в Арканзас, после чего позвонил мне.
— Ну вот, теперь все.
Это можно было истолковать как угодно, но я лишь осторожно ответила:
— Война началась. — О другом я спрашивать боялась, Эрнест должен был сказать сам.
— Да, и еще я объяснился с Полин.
Сан-Валли, Айдахо
Сентябрь 1939 года
Один машинописный экземпляр «Поля брани» я лично вручила Мэти, а второй отправила по почте своей бывшей учительнице, взяв с обеих слово, что они никому ни странички не покажут, после чего села на самолет и полетела в Биллингс, штат Монтана. Эрнест встретил меня в заваленном ружьями, удочками и спальными мешками кабриолете, и мы проехали восемьсот километров по грунтовым дорогам до национального монумента Лунные Кратеры в штате Айдахо. По заповеднику ехали в кромешной темноте, любой здравомыслящий человек на нашем месте повернул бы обратно. Новый горнолыжный курорт Сан-Валли, недавно открывшийся недалеко от шахтерского городка Кетчума, о котором прежде почти никто даже и не слышал, предлагал отдыхающим блюда высокой кухни и танцы под джазовый оркестр, а также охоту и рыбалку, теннис и конные прогулки летом, лыжи — зимой, а также два великолепных круглых бассейна под открытым небом, от которых в прохладную погоду поднимался пар. Меня особенно порадовало то, что, хотя курорт был фешенебельный, там не бродили толпы народа.
Мы сняли в отеле «Сан-Валли лодж» двухкомнатный угловой номер с камином и с видом на горы и зажили по распорядку Эрнеста. Утром писали, а потом охотились на уток и фазанов или ловили рыбу в извилистых речушках. Прихватив бутылку вина и бутерброды, поднимались на лошадях в горы. Несколько раз ужинали с Фредом Шпигелем; в 1918 году он служил вместе с Эрнестом в Италии, а теперь у него в Чикаго был свой бизнес — торговля по каталогам, — и, несмотря на непростые времена, дела шли отлично. У Фреда была замечательная супруга, да и Тилли Арнольд, жена курортного фотографа, тоже оказалась очень приятным в общении человеком. Я была рада завести подруг. К счастью, в Сан-Валли не обращали внимания на социальный статус, который непременно разлучил бы нас в Чикаго или в Сент-Луисе.
Когда мой редактор из «Кольерс» поинтересовался по телефону, не соглашусь ли я поехать в Финляндию, я колебалась. Да, я хотела написать материал о том, как маленькая Финляндия противостоит СССР. Мне хотелось понять, как хорошие русские, которых я знала по Испании, могли встать на сторону зла. И от денег тоже было глупо отказываться, особенно после того, как Эрнесту пришлось призвать в союзники родню Полин, чтобы они уговорили ее проявить благоразумие, обсуждая финансовую сторону развода. Эрнест был щедр с Хэдли — он отдал ей права на «Фиесту» — и неизменно поддерживал Бамби материально. Но у Хэдли ничего не было, а Полин, если бы вела себя разумно, и Тутанхамона могла бы выставить голодранцем. Так что командировка в Финляндию пришлась бы очень даже кстати. Однако я все равно колебалась: было тяжело оставить Эрнеста, который, оказавшись в одиночестве, всегда ужасно себя вел.
Мы лежали в постели и смотрели на залитые лунным светом горы. Я невольно вспомнила, как шла пешком через границу Испании.
— Клоп, русские и финны стоят нос к носу на границе. — Я очень надеялась склонить Хемингуэя тоже поехать в Финляндию в качестве корреспондента от Североамериканского газетного альянса.
Эрнест накрутил на палец прядь моих волос, которые были еще влажными после вечернего плавания в бассейне.
— Тебя ведь не особенно волнует, кто с кем воюет, главное, чтобы было о ком написать, да, Муки?
— То же самое можно сказать и о тебе.
— Но я предпочитаю, чтобы мои герои бились на боксерском ринге.
— Нет, Клоп, ты такой же, как и я. Поэтому подумай хорошенько, стоит ли упускать такую возможность. Мы можем вместе поехать в Финляндию.
— Я должен закончить роман.
Луна закатилась за горы. Спокойной ночи, луна.
— Ты действительно так этого хочешь, Муки? — спросил Эрнест. — Если да, то поезжай, а я пока останусь и присоединюсь к тебе, если смогу, а коли не смогу — встретимся дома.
— Дома где? В «Финке Вихии»?
— Ну да, в «Финке Вихии». «Кольерс» отложит яичко в твое гнездышко, и ты сможешь спокойно писать рассказы. И забросить журналистику.
— Но мне нравится журналистика.
— Тебе вовсе не обязательно покидать меня, Муки. Но если ты все-таки решишь отправиться в Финляндию, я буду ждать тебя дома, как верная женушка.
Я смотрела на усыпанное звездами небо над горами и не могла понять, говорит Эрнест всерьез или же он просто старается быть благоразумным ради того, чтобы сохранить наши отношения.
— Ох, Клоп, как же я не хочу покидать этот рай!
— Да, чертовски красивое место! Мы могли бы сыграть здесь свадьбу.
— Ты сперва разведись с Полин.
— Весной, Муки, все закончится весной, и мы закатим шикарную свадьбу. А когда в «Кольерс» надумают отправить тебя в очередную командировку, у тебя, как у замужней женщины, будет отличное оправдание, чтобы отказаться.
— Я попрошу послать нас вдвоем, скажу, что мы с мужем работаем вместе.
Эрнест благодушно рассмеялся:
— Не сомневаюсь, именно так ты им и ответишь.
Но к тому моменту, когда мои проездные документы были готовы, его тон изменился.
