Вождь грубо сказал Джеффри, чтобы ноги его не было на землях клана. Но Джеффри знал, что если он послушается родственника и не будет навещать его при случае – а его визиты в Шотландию не смогут остаться незамеченными, – тот воспримет это как смертельную обиду и станет мстить.
Барон нанес визит вежливости лишь однажды, сразу после свадьбы Бродика с леди Джиллиан. Дядя Морган просил его навестить Джиллиан. Морган, младший брат отца Джеффри, был раздражительным и замкнутым стариком. Он почему-то считал, что Джиллиан будет хорошо среди шотландских горцев. К своему удивлению, Джеффри обнаружил, что его дядя оказался прав и леди Джиллиан вполне счастлива в браке. Она приняла гостя с должным гостеприимством, и это несколько сгладило грубость ее мужа.
Хотя Джеффри ни за что не признался бы в этом Бродику, визит к нему произвел на Джеффри впечатление. Они жили не в замке, а в скромной хижине, чуть больше той, в которой жила прислуга Джеффри. Впрочем, ни Бродика, ни Джиллиан этот факт, похоже, не смущал, их занимали более насущные проблемы. Основной обязанностью Бродика было защищать жену и интересы клана. Джиллиан, конечно, хотелось присутствовать на свадьбе Габриелы, но поскольку она сказала Бродику, что он скоро станет отцом, тот наотрез отказался отпускать жену.
Монах, рассказавший Джеффри о судьбе Лайама Макхью, спешил так, словно за ним гналась свора диких псов. Вскорости он исчез за поворотом.
Джеффри вернулся во владения Бьюкененов, и Бродик не был рад видеть родственника так скоро.
Вождь ринулся на Джеффри как на врага. Он был высок и мускулист, тело его покрывали боевые шрамы, а взгляд не предвещал ничего хорошего. Рядом с вождем шел свирепый воин по имени Дилан. Затем к встречающим добавилась еще пара воинов.
Джеффри не торопился спешиться и дождался, пока Бродик сам подойдет к нему. Вождь встретил его, не скрывая враждебности, но барон и не ждал от него иного.
– Я думал, что избавился от тебя.
Джеффри пропустил оскорбление мимо ушей.
– Лайам Макхью в Арбейнском аббатстве.
Бродик поумерил свой пыл.
– Он жив?
Барон передал слова монаха.
– И что же, гром его раздери, означают слова «надеюсь, Бог не оставил его своей милостью»? Лайам либо жив, либо мертв.
– Должно быть, он хотел сказать, что Лайам Макхью был жив, когда он оставил его, – предположил Джеффри. – Передашь это вождю Макхью?
– Передам.
Бродик повернулся к барону спиной и пошел прочь, попутно отдавая приказы своим людям. Сам он собирался вместе с Макхью ехать в Арбейнское аббатство. Он был уверен, что Кольм Макхью готов на все, чтобы выведать, кто обошелся так с его братом. Даст Бог, Лайам будет жив, когда они доберутся до аббатства.
Глава 13
Пока Гилрой набирался храбрости, чтобы сообщить родным Лайама о его местонахождении, Габриела готовилась к свадьбе. Каждый вечер, когда все ложились спать, она навещала Лайама. Тот не приходил в себя. Ее телохранители охраняли его покой. Когда Лайам наконец очнулся, отец Франклин терпеливо разъяснил ему, что, хотя храм Божий и является святой землей, где творить зло грешно, он не может гарантировать, что какой-нибудь язычник не проникнет сюда, чтобы довершить свое черное дело, а посему рисковать не стоит. Он сказал Лайаму, что леди Габриела прибыла в аббатство для венчания и любезно согласилась выделить ему охрану. Лайам был еще очень слаб и не стал возражать. Лайам не говорил со стражей, он не понимал их языка.
Когда Лайам пришел в себя, отец Гилрой решился доставить послание и отправился в путь на рассвете следующего дня. Вернулся уже затемно. Он постучал в дверь леди Габриелы, и она рада была видеть его, хотя и удивилась, что он вернулся так скоро. Она проводила его на балкон, усадила на стул и сама села напротив.
– Вы хорошо себя чувствуете, отец? – спросила она.
– Да, – ответил он. – А вы, миледи?
– Замечательно, – сказала она. – Но меня терзает любопытство. Могу я узнать, как вы умудрились так быстро выполнить поручение?
– Я летел как ветер, – хвастливо ответил он.
В дверях появилась служанка с подносом. Габриела кивнула ей, и та поднесла кубок с водой монаху. Мучимый жаждой, отец Гилрой поблагодарил ее и сделал большой глоток.
– Вождь Макхью обрадовался известию о брате?
– Полагаю, что так, – ответил он. – Видите ли, я отправился не во владения Макхью. Я решил, что будет разумнее обратиться к Бьюкенену, чтобы тот сообщил обо всем вождю Макхью. Они союзники, и до владений Бьюкененов от аббатства гораздо ближе.
– Понятно. – Габриела положила руки на колени. – А вождь Бьюкенен обрадовался известию?
– Думаю, обрадовался, – сказал он неуверенно.
– То есть вы не знаете этого наверняка? – спросила Габриела в замешательстве.
Он кашлянул.
– Видите ли, мне не пришлось ехать во владения Бьюкененов. Ваш отец как раз возвращался от них, и я сообщил радостную весть ему. Уверен, барон рад будет передать ее вождю Бьюкенену.
Габриеле показалось, что монах усложнил довольно простое поручение. Она не понимала, почему он боится вождя Макхью, если намерен сообщить ему хорошую весть.
– Что ж, возможно, вы правы, – сказала Габриела.
– Ваш отец скоро вернется, – сообщил он.
– Я так соскучилась. Быть может, он согласится прокатиться со мной по окрестностям. Я не жалуюсь, но мне хотелось бы развеяться немного за стенами монастыря.
– Сейчас в окрестностях полно народу. Из многих стран прибыли послы посмотреть на венчание. Несколько баронов из Англии встали лагерем под стенами. А они, как вы знаете, любят путешествовать с комфортом. Я слышал, один шатер размером с нашу церковь. Ваша свадьба с вождем Монро станет настоящим событием.
– Удивительно, что они проделали весь этот путь ради церемонии, – заметила Габриела.
– Это для многих важное событие, – объяснил отец Гилрой.
Раздался стук в дверь, и вошел отец Франклин. Он поклонился принцессе, но проходить не стал, а жестом подозвал Гилроя.
– Похоже, отцу Франклину нужно переговорить со мной с глазу на глаз, – сказал Гилрой. – Я догадываюсь, в чем дело. Я пропустил заутреню, – объяснил он. – Видимо, он хочет отчитать меня.
Спустя минуту двое монахов спорили в дверях вполголоса. А внимание Габриелы привлек шум внизу. Она перегнулась через перила и наблюдала, как один монах кричал что-то двум другим, выходившим из церкви. Увы, она не могла разобрать слов. Двор быстро наполнился людьми, все были возбуждены, жестикулировали и громко переговаривались. Некоторые монахи, перекрестившись, становились на колени и принимались молиться.
Произошло что-то ужасное.
