Приказ опустить мост эхом прокатился по двору.
– Габриела, иди в дом, – сказал Кольм.
– Как вам будет угодно.
Она хотела остаться. Ей, как и Бродику, было интересно узнать, что скажет посол, но она не осмелилась перечить Кольму в присутствии союзника и друга. Кроме того, она понимала, что добром это не кончится. Если Кольм выпятил подбородок, ничто не может поколебать его.
Хотя никакой команды не было, воины Макхью выстроились в линию вдоль дороги, ведущей от подъемного моста во двор крепости. Почти все они были вооружены и готовы к любым неожиданностям. Габриела решила, что они излишне осторожны. Что могут сделать посол, слуги и несколько священников? Ни у слуг, ни у священников не может быть оружия, а посол не осмелится обнажить меч и тем самым оскорбить вождя.
Вскоре появился Стивен и рассказал, что происходит.
– Говорят, процессия эта пришла за вами, принцесса, чтобы увезти вас отсюда. Люди клана знают, что за стенами замка стоят английские солдаты. И еще прошел слух, будто у посла новости для вас лично. Возможно, это приказ возвратиться в Англию. – Он кивнул на воинов, выстроившихся вдоль дороги: – Но Макхью не отдадут вас без боя.
– Люди, которые пришли сюда, не вооружены и немногочисленны.
– Но эти люди сообщат воинам, которые ждут их за стенами, а те передадут королю Иоанну, что произошло.
– Столько лжи в последнее время. Откуда нам знать, что этот посол от короля Иоанна?
– Предположим, что это правда, но надо быть готовыми ко всему, – мрачно произнес Стивен.
Он потянулся к ручке, чтобы открыть дверь, но в этот момент из дома вышел Лайам. Он кивнул Габриеле, дал ей пройти в дом и встал рядом с братом.
Они выглядели устрашающе. Во главе воинов стоял Кольм, слева от него стояли Лайам и Брейден, справа – Бродик. Рядом с Брейденом встали Кристиан и Люсьен. Фост занял место рядом с Бродиком.
– Иди к ним, – сказала Габриела Стивену. – Я останусь в доме и не буду вам мешать.
Стивен поклонился ей и поспешил присоединиться к остальным.
Только за ней закрылась дверь, как отец Гилрой снова распахнул ее и вбежал в дом. Он выглядел так, будто за ним гнались.
– Епископ здесь, – молвил он. – Я не готов его принять!
Он бросился наверх, но, вспомнив о приличиях, резко остановился и пропустил Габриелу вперед. Но когда они поднялись до второго этажа, он обогнал ее и на третий уже бежал. У него не было времени переодеться, но он хотел хотя бы умыться и стряхнуть пыль со своей одежды.
Габриела мерила шагами зал, ожидая, когда кто-нибудь расскажет ей новости.
Вскоре к ней присоединился отец Гилрой.
– Я побуду с вами, пока меня не позовут. Наш вождь будет ждать, когда посол объяснит причину визита.
– Я бы встала у окна, чтобы видеть, что происходит, – сказала Габриела. – Но тогда меня заметят, а это нехорошо.
– Да, нехорошо, – согласился с ней монах.
– И нехорошо подслушивать. Но если бы вы встали чуть ближе к окну, то услышали бы, что говорят…
Гилрой кивнул:
– Мне надо глотнуть свежего воздуха.
Монах встал у окна так, чтобы его не было видно.
– Я как раз вовремя. Процессия уже идет, – доложил он. – С помпой и блеском. Епископ в торжественных одеждах на послушной лошади. Он уже не молод, но не старик.
– А посол?
– Идет пешком, под мышкой у него свиток. Одет обыкновенно, видимо, нервничает, все время оглядывается по сторонам. Бедолага опасается, что его могут растерзать в любую минуту. – Гилрой поежился и добавил: – А ведь могут. Я сам испытывал нечто подобное.
– А остальные?
– Их там немало. Первым идет епископ, за ним посол, потом монахи, последними идут слуги. Некоторые лица мне знакомы, они и впрямь из аббатства.
Габриела хотела подойти к окну, чтобы взглянуть хоть одним глазком, но отец Гилрой замахал на нее руками:
– Епископ может узнать вас, леди Габриела, лучше вам не показываться.
– Тогда рассказывайте, что там происходит.
– Епископ все еще верхом, но уже остановился. К нему подходит слуга, чтобы принять поводья и помочь ему спешиться. – Гилрой перекрестился и помолился. Затем он сказал: – Епископ решил благословить собравшихся, думал, вожди преклонят перед ним головы, но никто из них с места не сдвинулся.
Епископ не обиделся на Кольма и остальных, когда они отказались проявить покорность. Слуга принял у него поводья, однако епископ остался на лошади.
Посол вышел вперед. Решив, что самый высокий из воинов, которые стояли с каменными лицами, и есть вождь, он обратился к нему:
– Его величество король английский Иоанн послал весть леди Габриеле. Она здесь?
– Здесь, – ответил Кольм. – Но ты передашь эту весть мне, а уж я решу, стоит ей ее услышать или нет.
Посол не стал возражать. Он откашлялся, расправил плечи и начал читать заранее отрепетированную речь, словно глашатай: громко, нараспев, чтобы все услышали его.
– Ужасная несправедливость свершилась в отношении леди Габриелы. Ее ложно обвинили и ошибочно осудили. Но теперь его величеству достоверно известно, что леди Габриела невиновна. Король велит огласить, что барон Джеффри из Уэллингшира будет щедро вознагражден за несправедливость к его дочери, а сама леди Габриела отныне будет называться принцессой Габриелой из Сент-Била и будет считаться личным другом его величества короля Англии.
Посол застыл в ожидании реакции. Она не заставила себя долго ждать.
– Здесь и без того каждый знает, что леди Габриела невиновна. И ваш король нам для этого не нужен, – сказал Кольм.
– Король Иоанн хочет доказать свою искренность.
– И как он собирается это сделать? – спросил Кольм.
Посол достал свиток и держал его так, чтобы каждый мог убедиться, что печать не тронута.
– Чтобы доказать свою искренность, – повторил он, – и в надежде на прощение за содеянную несправедливость, его королевское величество сим заверяет, что земли, известные как Финнис-Флэт, остаются за леди Габриелой. Он поставил свою подпись под этим документом и скрепил его королевской печатью. В документе говорится, что земли эти никогда больше не будут принадлежать Англии. Он также сказал, что Бог покарает его, если он не сдержит своего обещания.
С этими словами посол сделал шаг вперед и протянул свиток. Кольм взял свиток и передал Лайаму.
– Зачем здесь эти священники? – спросил он.
– Для защиты, вождь Макхью, – ответил он. – Мы надеялись, искренне надеялись, что вы выслушаете послание от моего короля и не причините зла посланнику.
