Сердце разрывалось. Она не позволяла себе оглянуться. Она знала, что Сварг сидит и смотрит. И стоит ей лишь позвать, он унесёт ее прочь, туда, где не один пёс не найдёт.
Ашри чувствовала, как кайрин пытается дотянуться до неё мысленно. Но сейчас у неё не было сил даже идти ровно, а позволь она ему предложить, сумеет ли отказаться?
Ранка на губе вновь открылась, и соленый вкус крови заменил слезы.
«Только не упади, — твердила она себе. — Залезь на эту проклятую кошки, и никто ничего не заметит».
Вот один из хранителей, взял поводья ее валангу и выехал навстречу. Ну, хотя бы ей не придётся протискиваться через остальных. Или он что-то заподозрил? Нет, не мог.
Она с трудом забралась на кошку и благодарно кивнула псу. Те же оранжевые глаза. Тот же хранитель, что отвёл арбалет наемника. Как же ей хотелось, чтоб это были глаза Гравмола! Но он был мёртв. Его тело лежало под завалами древних тоннелей, которые он так тщательно зарисовывал. Работая на Ину, напомнила себе Ашри. И на Парме. И на скольких ещё, о ком она не знала. Начиная с Лантру, тогда давно...
Валангу встроился между Мякишем и Лимом. Тишина резала ножом. Никто не сказал ни слова. А когда Ашри оглянулась, бархан был пуст. Словно ничего и не произошло. Но пальцы нащупали клочок Алого Кодекса, вернув реальность произошедшему. Почти сразу ее сморил сон, и она провалилась в темную бездну забытья. Очнулась Ашри от того, что кто-то настойчиво тряс её за плечо.
Плаш улыбался:
— Приехали, — прошептал он. — Все как положено: сами хозяева с пламенными объятиями у порога.
Страж нагнулся так, что Ашри ощутила его дыхание на щеке.
— Пока псы грызутся, выясняя, кто поведёт стаю, мужика забери у Калача. Нас вряд ли пропустят через Врата, — Плаш подмигнул. — Рожей не вышли.
Ашри ещё не пришла в себя, не сразу поняла, что речь о Зурри, но, осознав, благодарно кивнула. Калач был уже рядом, с другой стороны, и передал бистеныша.
— Предложение все ещё в силе? — оскалился Ортас, поигрывая бровями.
— Конечно, — улыбнулась элвинг. — Как только вернёмся.
— Тогда давай, — Плаш моргнул. — Что-то подсказывает, что вам с мужиком надо быть в первом ряду.
Калач и Плаш одновременно положили руки на плечо элвинг и, нагнувшись, поцеловали девушку в щеку — один справа, другой слева.
Зурри хихикнул, Ашри опешила, а стражники уже шлепнули валангу по крупу, и та вынесла элвинг и бистеныша в первую линию.
Аглисс Моргейт недовольно рыкнул, остальные смотрели на Врата.
С последнего раза меньше они не стали, и вызывали все тот же восторг и трепет. Зурри завороженно смотрел на статуи, а Ашри на делегацию, что приближалась к их отряду по Аллее Теней. Вот пять всадников на волкоподобных каргах пересекли Врата и остановились.
— Хранит Интару ваш свет, — приветствовала Хранитель. — Я проведу вас к Обители, минуя тени и сберегая время. Теперь гости под нашей защитой и нет необходимости в стали и чужаках.
Ину откинул капюшон:
— Приветствую тебя Хранитель Пламени Страж Порога Восточных Врат Нетакерти Сеташ. Мои люди пойдут со мной по праву стражей и хранителей.
«Ага, значит, стражники были правы: им вход на вечеринку заказан», — подумала Ашри.
Та, кого Ину назвал Нетакерти, элегантным жестом откинула капюшон и смахнула псовый лик, открывая лицо. На плечи аллати упали пряди волос цвета красной глины, скреплённые заколками на манер как у Аббис. Глаза Нетакерти светились зелёным огнём. Она даже не пыталась придать им более привычный тхару вид. Пламя горела в ней, и она не считала нужным это скрывать.
— По праву стражей и хранителей. Не более необходимого, — твёрдо повторила Нетакерти.
Ашри наблюдала. Караан что-то сказал Калачу и Плашу и те, покорно отошли в сторону. Валангу Караана выступил вперёд и под недоуменные взгляды свиты Ину занял место подле Ашри.
— По какому праву? — взвился Моргейт, и элвинг заметила, как на лице Нетакерти скользнула улыбка.
— По праву хранителя, — слова Караана были столь просты и брошены так обыденно, будто он отмахивался от назойливой мухи.
— Рада твоему возвращению, хоть и недолгому, Алый Вихрь, — Нетакерти улыбнулась теперь открыто, а после обратилась к Ину: — Стража Цветка выразила уважение Обители. Твой ход, Белый Пёс.
Вряд ли кто-то не заметил, что все регалии и титулы Белого Пса Нетакерти опустила. Ину оскалился и, наклонившись, что-то шепнул Моргейту. Тот лишь кивнул и легким взмахом отдал приказы. Три пса присоединились к Калачу и Плашу. Теперь перед Вратами и преграждающей путь хранительницей, стояли лишь Ину, Камал Тар, Аглисс и два хранителя, не открывающих лиц.
— Достаточно? — рыкнул Ину, обнажая клыки.
— Чрезмерно, как все, что касается пламени Азура, — Нетакерти чуть кивнула, — Но пламя Матери учит гореть, огибая стены. И помни, Белый Пёс, опасно принимать доброту за слабость.
Нетакерти перевела взгляд на Ашри. Зелёное пламя иголками впилось в разум элвинг.
— Стоит отдохнуть и восстановить силы, прежде чем ступать за Порог, — голос аллати был твердым и мягким, поющим и жалящим, как лезвие лучшего клинка. — Следуйте за мной. А тем, кто остался по эту сторону, я желаю легкого возращения в дом. Благословит Интару ваш путь.
Нетакерти изящно раскрыла ладонь, жестом благословения и удачи и Ашри увидела, как искорки пламени мотыльками вспорхнули в воздух.
— И чтобы оградить, вас проводят.
Двое спутников хранительницы направили своих каргов. Ашри не была уверена, что это мера защиты посланников Аббарра, а не попытка оградиться от их вторжения в Обитель.
Нетакерти развернула карга и пересекла порог Врат. Сопровождающие ее хранители расступились, пропуская путников.
Ашри глубже спрятала страницу Иергилля в карман и направила валангу следом за Карааном, теряясь в догадках, как хранитель мог стать стражем, а страж отлученным хранителем и быть мастером клинков Алым Вихрем. Но важнее, что привело его сюда. А ещё ее не отпускала чувство, что огненный взгляд янтарных глаз прожигает ее память. Она пыталась ухватить воспоминание, но оно каждый раз ускользало. И каждый раз эти глаза превращались в другие — и из чертогов памяти, на неё улыбаясь смотрел Клыкарь. И ей отчаянно захотелось, чтобы сейчас этот хранитель ехал за ее спиной...
— Постойте! — детский крик оглушил Ашри.
Зурри спрыгнул с валангу и бросился к Плашу и Калачу. Добежав, бистеныш перевёл дух, поправил сумку на плече и оробел.
— Простите, — Зурри сжал значок стражника в кулачке. — Я хотел спросить...
Плаш спешился и присел так, чтоб быть с Зурри на равных:
— Слушаю тебя, мужик.
— Я хотел узнать имя того, кто...тогда, — слова с трудом давались Зурри, — в тоннеле, из-за меня...
