Ашри проснулась. Покрывало и простыни сбиты, мокрая от пота сорочка (кто-то переодел ее) прилипла к телу. На лбу испарина. Элвинг обхватила себя руками и закачалась из стороны в сторону. «Это всего лишь сон», — твердила она. Сон, рождённый усталостью. Так всегда бывает, стоит ей выпустить из себя Пламя.
Мелкий озноб не отпускал. Ашри разжала дрожащие руки и взглянула на ладони: искорки сонно вздрогнули и пропали. Элвинг вновь терла предплечья в надежде согреться, желая прогнать нахлынувший страх, выталкивая прочь туманящую разум тревожность. Темнота расступилась перед робким лиловым свечением: узоры проснулись. Ашри облегченно вздохнула.
Охранные браслеты на предплечьях мерцали — пламя текло по ним. В темноте комнаты, лишенной окон, были видны лишь они и зелёные искры, ползающие по стенам. Элвинг взглянула на проступившие на коже орнаменты: обычно невидимые глазу, пока не запылает пламя, сейчас они горели и переливались всеми цветами от фиолетового до красного. Ашри вглядывалась в рисунок. Самые первые, широкие, сотканные из множества элементов, нанёс шаман Северных земель, чтобы дар не выжег ее разум. К нему элвинг привёл Ред, если бы не он, воспоминания предметов поглотили ее, пламя сожрало изнутри.
Ашри закрыла глаза и нырнула в один из осколков памяти.
— Держи, — Рэд протянул пару перчаток. — Ещё она шкура тебе не помешает.
Эша переступила с ноги на ногу и робко взяла подарок, избегая прикасаться к Рэду. Аллати улыбнулся. Дождавшись, когда элвинг надела их, он протянул ей руку:
— Давай попробуем, — видя сомнения в глазах, он прищурился. — Смелее, не бойся.
Маленькая ладошки в чуть великоватых перчатках легла в раскрытую ладонь мужчины. Капитан Варэдион Тарг накрыл ее поверх своей:
— Ну как? — спросил он. — Получилось?
Эша кивнула.
— А это чтобы наверняка.
Рэд отпустил руку Эши, достал из кармана мешочек и вытряхнул на свою ладонь плетеный браслет.
— Это кожа пещерных змей, что живут в корнях гор на краю света. Она прочнее металла и даже лунная сталь не режет ее. Три лунные бусины это пути, что всегда есть у тебя. Чтобы ты шла в любом направлении, но не блуждала в прошлом.
Эша смотрела на плетеный шнурок и резные шарики бусин. Но сильнее всего ее притягивал маленький камень в тонком ободке металла. Прозрачный как льдинка.
— А этот камень будет твоим талисманом. Давай левую руку, чтобы браслет лёг на кровоток, что идёт из твоего сердца и забрал из него страхи и печали.
Рэд застегнул браслет на запястье элвинг. И в тот же миг камушек ожил, засияв фиолетовым светом. Эша почувствовала, как на душе становится легче, а тревоги и правда отступают. Она улыбнулась и обняла Рэда, прижавшись к его груди и бормоча слова благодарности. В тот миг она была счастлива обрести друга, понимающего и принимающего ее. Впервые за долгое время она не чувствовала себя чужой.
Ашри вздохнула, на миг возвращаясь в темноту настоящего. Рэд учил ее принять этот дар и проклятие, был с ней рядом, отвёл в скрытую меж льдов деревню и там Рогатый Шаман соткал узор, что единой линией закручивался в лабиринт завитков.
«Огонь, виляя по изгибам, растратит ярость. Пламя привыкнет к тебе, а ты к нему».
Ашри помнила своё первое пробуждение, после того как ритуал был закончен. Мир словно утратил часть. Поблек и выцвел, но вместе с тем стал менее опасен.
«— Я больше никогда их не увижу? — робко спросила девочка старца с рогами оленя и глазами цвета рубина.
— Ты научишься их видеть, когда сама того захочешь.
— Забуду ли я о них?
— Никогда».
Рэд, Варэдион Тарг был ей другом, наставником, хранителем... А потом он предал ее и умер тоже из-за неё. Сердце сжалось. Рука потянулась к окарине, задев пустоту. Слишком быстро все завертелось. Слишком быстро все покатилось в Бездну.
«Печать Пламени» — так называли охранные узоры на Севере. Охраняли они и носителя и тех, кому он мог навредить по неосторожности. Браслеты запечатывали силу, становясь препятствиями на ее пути. Самый широкий браслет — на предплечье — клубок узоров. Но лишь в одном месте его пересекала узкая линия. Как дорога проложенная через лабиринт. Это линия соединяла печати Севера с Дорогой Ветра.
«Ветер точит камень. Ветер несёт облака. Ветер сметает всё на своем Пути».
Тонкая сплошная линия, рассекая широкий браслет, не полным обручем обнимала и змеей по линии тока крови спускалась к ладони. «Дорога Ветра» — русло пламени для «объятий Бездны». В жажде отомстить за смерть Рэда, тогда на Архипелаге, под защитой Дракона, Ашри рассекла лабиринт Севера и обратила проклятие своего дара в оружие. Оружие, отравляющее разум других, отправляющее их блуждать в вечный кошмар собственных страхов.
Дыхание Ашри стало ровным, и постепенно браслеты померкли. Остались только зелёные искорки стен, вспыхивающие время от времени, словно кто-то невидимой рукой прокалывал чёрную ткань, за которой дремало пламя.
Элвинг вызвала огонёк и нашла газовый фонарь. Повернув рычажок, она смотрела, как нежный свет вытягивает из мрака предметы. Окончательно успокоившись, Ашри огляделась. Келья Обители. Не та, в которой она жила, посещая хранителей в прошлый раз, но похожая.
В двух шагах от кровати стоял небольшой стол, на нем кувшин, чашка и накрытая тарелка. Рядом два стула, на одном аккуратно сложена ее одежда, на втором — сумка и оружие. Две двери: та что поменьше ведёт в небольшую туалетную комнатку. А вторая, Ашри несколько раз дернула ручку, заперта. Элвинг навалилась плечом, но дверь не поддалась. Оставив безрезультатные попытки, Ашри повернулась к столу, подумала, плеснула в стакан жидкость и выпила. Терпкое, щедро разбавленное, вино. Обычный напиток пустыни. Осушив ещё стакан, элвинг попыталась вспомнить, как она оказалась в келье и как вообще преодолела путь до Обители.
Виски сдавило, и по телу прошла волна озноба. Ткань противно липла, пропитавшись потом сонных кошмаров. Ашри фыркнула, нахмурилась и взяв фонарь осмотрела туалетную комнату. На крючке весело полотенце. На полке лежал кусок мыла, а сверху торчала лейка душа. Скинув рубаху, Ашри покрутила кран. К удивлению, трубы, заклокотав, извергли из себя достойную порцию воды, приличного напора и качества.
Омовение не вернуло память, но теперь элвинг хотя бы приятно пахла розами и не чикалась от набившего в волосы песка. Завернувшись в полотенце, Ашри пошлепала к кровати и чуть не выронила из руки фонарь: на стуле сидела псовая аллати с горящими зелёным огнём глазами. Пряди волос алыми лентами кос падали на плечи, клыки блестели в полуулыбке. Чёрная мантия скрывала стан, и лишь изящные руки, украшенные кольцами и золочеными когтями выделялись поверх складок материи. В сумраке кельи гостья выглядела особо зловеще.
