— Нетакерти, не становись сварливой сукой. Если мне будет нужно, я сравняю твою Обитель с песком и развею по ветру.
— Обитель, что так любил твой Учитель? И даже если этот песок погребет твою сестру? — хранительница оскалилась.
— И твою подругу. Которую ты не остановила...
Зелёное пламя выгнулось кошкой, но синее даже не дрогнуло. Вместо этого Ину шагнул вплотную к хранительнице и рывком притянул к себе.
— Матерь пёсья! — присвистнула элвинг, вздёрнув брови. — Да тут у нас интриги, измены, сношения. Прям на столе при живом, хоть и беспамятном элвинге!
Ашри потёрла виски, отпуская память комнаты и моргая, пока мир снова не стал прежним. Окинув взглядом келью, она усмехнулась:
— Однако ж, — щеки и уши элвинг горели.
Хитро улыбнувшись, Ашри посмотрела на стол и закусила губу.
— Но при такой-то страсти, явно вам будет не до того, чтоб проверять своих «не узников». А раз так, стоит мне поближе познакомиться с любимым местечком Карпа. Тем более старик задолжал мне карту Бездны.
Ашри ещё попыталась считать память комнаты, но даже просмотренные фрагменты бледнели. А хранителя, что внёс ее тело, она и вовсе не видела. Она не хотела признаваться себе, но тайно надеялась, что под капюшоном и правда окажется Клыкарь. Ну не зря же он командир разведчиков и опытный следопыт!
Выглянув в коридор, она прокралась к ближайшей двери и прислушалась. За одной из них должен быть Зурри. Спящий малыш сейчас ее причина, следствие и алиби. Осторожно открыв дверь, Ашри заглянула в келью. Пусто. В следующей тоже никого живого, но чёрный оставленный балахон — именно то, что она и искала!
Облачившись и надвинув капюшон, Ашри довольно оскалилась. Отличная маскировка! Единственное, что ее может выдать — это приступ голода и урчание в животе, а в остальном... Подумаешь, уши торчат не вверх, а в стороны: может болезный с детства хранитель попался.
Ашри зашагала по коридору, стараясь выкинуть из головы увиденное и испытывая при этом легкое возбуждение, граничащее с не менее легким стыдом.
Время от времени Ашри прикасалась к стенам, но те молчали. Она не только не могла нащупать их память, а словно проваливалась в пустоту.
Двери по обеим сторонам попадались с разной периодичностью, иногда между ними зияли ответвления коридора. Даже если тут и была какая-то структура, Ашри ее не улавливала. В Башне Орму она хотя бы представляла, как высоко находится и где искать нужное. Да и то, разжиться рубинами почти не удалось. Один и тот крохотный, и тот подаренный. Сплошное разочарование и проблемы от этих песков! Хотя...
Ашри остановилась. Задрала складки мантии, добралась до потайного кармашка и подцепила кольцо:
— Птичка летит к птичке, а рыбка плывет к рыбке.
Она потёрла камень, провела пальцем по застывшему в золоте карпу, но ничего не произошло. Тогда Ашри, задержав дыхание, сунула в кольцо палец. Перстень оказался слишком большим, пришлось сменить палец. Но, даже наконец-то надев кольцо на большой палец правой руки, Ашри ощутила ровным счетом ничего.
— Молчишь как рыба? — буркнула Ашри, обращаясь к кольцу, и опёрлась рукой о стену, наслаждаясь прохладой камня. — Варме итари ити азур нарх гаар.
Слова сами всплыли в памяти, но как только элвинг их произнесла, рубин моргнул. От руки Ашри по стене побежали искорки. Вот они сложились в зелёный лепесток, из которого прорезались плавники и хвостик. И вот уже сияющая рыбка поплыла по чёрному камню.
Ашри бросилась следом, подбирая отпавшую от удивления челюсть и стараясь не потерять из виду пламенного итари. Сердце стучало, заглушая все прочие звуки. Предвкушение приключения бурлило в крови. Заглядевшись на пламенную рыбку, Ашри забыла обо всем на свете и, когда на повороте она со всего маху врезалась в хранителя, то лишь чудо и быстрая реакция пса не позволили ей упасть.
— Слишком живая, — Алый Вихрь Тшакрамг отпустил плечи Ашри, за которые успел поймать несущейся на него чёрный балахон.
— Зурри ищу, — выпалила Ашри, вытягивая шею, чтобы не потерять из вида рыбку.
— Ещё что-то? — голос Тшакрамга как всегда был лишён эмоций.
— И туалет, — скорчила рожицу Ашри.
— Полагаю, особенный, — кивнул Тшакрамг.
Он отступил в сторону.
— Я тогда пошла, — неуверенно проговорила Ашри. — В туалет и к Зурри.
— Стоит поторопиться, — Ашри даже показалось, что Алый Вихрь улыбнулся. — Рыба не станет ждать рыбака.
Ашри понеслась дальше и, заглянув в несколько ниш по пути, с облегчением увидела в одной из них свою путеводную рыбу. Свернув, пробежав по узкому коридору, миновав квадратную площадку, выйдя через атриум в галерею, где были лишь ряды колонн и приходилось ловить взглядом рыбку, которая словно выпрыгивала и ныряла, появлюсь и исчезая солнечным зайчиком на колонах. Из обширного зала, Ашри попала к скромной, еле заметной лестнице, зигзагами ведущей вверх, к двери, за которой был пересохший бассейн со статуями застывших волн, рыб и морвингов.
Элвинг уже успела подумать, что эти салки никогда не закончатся, и преследование будет продолжаться, пока она не свалится от усталости. Но тут рыбка вильнула и прошла сквозь стену.
Ашри подошла вплотную к камню, и лишь тогда заметила шов: стена не была сплошной. Вот только ручки не было, чтобы открыть эту дверь.
— Если ты не видишь, это не значит, что ее нет, — напомнила себе Ашри и принялась ощупывать шов, стену и саму каменную панель.
Пятая история моолонга: Тайна Камней
Камни поразили Карша в самое сердце. При виде павшего колосса, из разума улетучились все проблемы и беды прожитого дня. Осталось лишь восхищение, граничащее со священным трепетом. Он собирал легенды в обрывках слов и воспоминаний, давал им жизнь голосом и вязью букв на листе, а тут... Камни были костью прошлого, того мира, что навеки ушёл. Мира чудес и легенд. Поражающее и ужасающее величие — так бы он сказал, спроси его кто. Выточенные из красного и чёрного гранита колонны и обелиски даже в посмертие тянулись к небу, как пальцы павшего Бога. Обрушенные стены и разбитые барельефы, лестницы, ведущие во тьму разверзнутых пастей-провалов. Узоры плит, прикрытые покрывалом песка, извивались и текли, пока не пропадали во мраке ночи.
В сумраке Камни устрашали. Чёрные руины среди белого песка — как легендарный кит Дархи Тау, вынырнувший из океана Бездны.
— Будь я дартаутиру, я б тут и жил, — нахмурившись, сказал Карш.
Голос прохрипел громче, чем он ожидал. Даже показалось, что пение песков замерло. Но нет, мелодия вновь обрела голос и потянула щупальца к путникам.
— И друзей бы позвала, — нахмурилась Ашри.
— Послушай, — Карш приложил палец к губам и остановил гвара.
Мелодия нарастала, но было среди летящих липких нот ещё что-то. Карш показал на темную точку. Что-то или кто-то шёл прямо на них.
