Карш думал о пережитом. Пытался понять, что же произошло, и не было ли всё сном.
В животе заурчало. Жизнь бесцеремонно вторглась, разрывая величие момента и глубину мысли.
— Я б тоже не против перекусить, — раздался тихий голос и элвинг, закутанная в одеяло, села рядом с караванщиком.
— Страж совсем рядом, а Туманник ещё ближе. — Карш кивнул на золотые точки огней. — У тебя получилось.
— У нас получилось, — поправила элвинг, ковыряющая застывшую на лице кровь. — Хотя я не могу объяснить как.
— Что ты помнишь? — Карш протянул платок элвинг.
— После того, как взорвались ормы — ничего, — повела плечами элвинг. — А ты?
— Белый свет и потом я оказался тут.
Они ещё поседели немного, впитывая покой ночи и радуясь тому, как остывает песок и ночной ветерок холодит кожу.
— Знаешь, это самый провальный караван, — вздохнула элвинг.
— У меня тоже, — хмыкнул Карш. — А мне ведь говорили, что ты способна меня удивить.
— И как? Удивила?
— Более чем, — усмехнулся Карш. — Но в следующий раз я остерегусь подобных рекомендаций.
— Справедливо.
Когда взошла Луна, элвинг подошла к Сваргу и окликнула Карша.
— Часть груза ведь лучше чем ничего? — неуверенно спросила Ашри.
— Определенно, — кивнул караванщик, глядя на молочные ормы.
Осторожно, не дотрагиваясь до камней, Карш извлёк камни.
— Словно и не было ничего, — произнёс Карш глядя в небо. — Даже Луна не потеряла ни ломтика.
Восемь камней лежала на лоскуте ткани, впитывая свет звёзд.
— Хотелось бы, чтоб так и было, —Ашри отстегнула ремни, развязала и отдала караванщику его. — Ты забыл один орм.
— Рубины сейчас достать не просто, а энерго капсулы в Мэйтару не используют, — улыбнулся Карш, закрывая панель на крыле кайрина. Если не станешь летать через Кузнеца, должно хватить, пока не разживитесь, чем получше.
— А как же заказ? — спросила Ашри
— Ты все-таки спасла мне жизнь, так что я еще тебе должен.
Элвинг улыбнулась.
— Тхару не так велик, может еще встретимся и сочтёмся.
В животах обоих заурчало.
— Мы ещё успеем на поздний ужин у подножия Стража, — пожала плечами элвинг.
— Знаешь, — Карш протянул руку. — Я угощу тебя в лучшей таверне верхнего яруса.
Ашри улыбнулась и ответила на рукопожатие, сомкнув тонкие пальцы на запястье караванщика, там, где кожаные браслеты и рукав надежно защищали его от прикосновения Бездны.
Они пошли в сторону огней, за которыми кипела жизнь самого южного рубежа Мэй.
— Слушай, у меня есть немного времени и монет, а еще вопрос, который не дает покоя.
— Ты хочешь купить ответ за лимру и рагу? — Ашри хрипло рассмеялась.
— Хотя бы попытаться, — пригладил бороду Карш. — Ну, так что?
— А какой вопрос-то?
— Отчего у тебя такие странные глаза?
— Странные? — Ашри почесала затылок, сняла разбитые гогглы и покрутила в руках, прежде чем убрать в сумку. — Там откуда я у всех такие. Так что вряд ли эта история пополнит твою книгу. Но я ни разу не была в верхнем городе. Так что если обещаешь ужин в «Мерцающей виверне», я расскажу тебе историю. Авансом.
— По рукам! — хлопнул по бокам Карш. — Так откуда ты?
— С севера, — ответила Ашри. — Очень далекого севера, что дальше Силурии и западнее Рока.
— И впрямь далеко тебя закинуло. С одного края света на другой. Так отчего у тебя глаза такие чудные?
— По одной легенде, старой и поросшей мхом, в которой правды как в скисшем молоке свежести, говорится, что когда-то наш мир был един и отражался в глазах и сердце его обитателей в полной своей целостности. Но потом проснулся дракон. Дракон разорвал мир на части, забрал у жителей способность видеть сны и раскидал душу по четырём сторонам света. С тех пор наши глаза как стежки, что не дают миру распасться, как осколки, которые видят все сразу и ничего, и какнапоминание, что даже затянувшись раны оставляют шрамы.
— Суровые у вас сказки, — Карш посмотрел на, шагающую рядом, элвинг.
— А разве бывают другие? — Ашри покрутила браслет с крошечным ормом.
Остаток пути они шли молча, а когда добрались до ближайшего трактира Туманника, рухнули замертво, лишь получив ключи от комнат. Забыв про все на свете, даже про урчание в животе.
***
Карш был несказанно рад обнаружив утром в смежной комнате кадку воды. Караванщик с наслаждением смыл песок забившийся в каждую клеточку его тела, почистил как мог одежду и посмотрел на сиротливую сумку. Вот и всё , что уцелело: восемь ормов в тряпице, пустая фляга, писчий набор, записная книга отца, кошель, амулет со звездой и запечатанный свиток.
Выбив песок из сумки, Карш вернул вещи обратно и спустился вниз. Зал был пуст, лишь старый трактирщик расставлял шархи, играя за обе стороны.
— Если ты ищешь ушастую девицу, — усмехнулся старик, — то она ушла на рассвете, вместе со своим зверюгой, сказав, что ты заплатишь за всех троих.
И старик пододвинул записку с заказом и счетом.
— Орхи дери! — присвистнул Карш.
— Никогда не связывайся с тощими, — со знанием дела сказал старик. — Мало того, что едят за троих, так ещё и вертихвостки.
***
Верхний ярус Стража начинался за отдельным витком стены. Это была крепость в крепости, город в городе. Все, кто жил в выше стены — были из верхних. Простому люду пройти через Сверкающие врата было крайне сложно. Даже специальный пропуск не помогал. Но Карш доставлял лучшие товары для лучших. И кольцо, на котором была вырезана эмблема рода Цави открывала любые двери. Но прежде чем отправится туда, Карш заглянул в отделение златочеев, получил «драконов», сменил одежду, навестил старого знакомого коллекционера вин и купив за небывалую цену пару бутылок ледяного вина, отнес их в Анту — привилегированную торговую палату верхнего города, что подтверждала достойность товара для достойнейших. И теперь, покончив с делами, Карш шагал по каменным ступеням Тысячеликой лестницы, каждый пролёт, которой украшали изваяния представителей четырёх домов Стража, неизменно занимающих одну из сторон света, отпущенную им с основания Южного Оплота.
Каждый из древних родов — Домов, имел влияние далеко за пределами Стража. Так в порту Лантру под красным флагом Цави стояли корабли, что рассекая Овару уходили к берегам Империи Дракона, а род Нарх поколениями держал в своих когтистых лапах несколько островов Архипелаге,выдавливая из них серебряную руду шахт, тягучий сок деревьев и экзотичных красавиц для своих особых заведений. А сколько доподлинно было под властью Домов не знал никто.
