Зал ожил и наполнился светом. И вот она шла по его узорчатым плитам, восхищаясь красотой и масштабом. Камень был подобен льду и искрился в холодном свете, источник которого Ашри не могла увидеть. Но зал был пуст. И единственным звуком, что слышала элвинг, была поступь времени. Крошка осыпались с барельефов, трещины росли, уродуя статуи, сцены бледнели и истирались. Ашри подошла к девушке морвинг, чьё лицо поразило ее своей правдоподобностью. Но и оно обветшало. Тлен не пощадил камень и вместо юного лица на Ашри смотрел череп с чёрными провалами глаз. Элвинг попятилась. Но что-то мешала идти. Ноги тонули в песке. Статуи и колонны крошились и оседали, а зыбучий песок держал так крепко, что Ашри билась в нем как птица в когтях сытой кошки. Но вдруг хватка ослабла и элвинг вынырнула на поверхность. Алые воды бескрайнего океана вобрали последние лучи Орта. Стоило солнце сгинуть в Бездне моря, как мир погрузился во тьму. В этой тьме, Ашри утратила все ориентиры. Она парила невесомым лепестком пепла. Не чувствуя тела, не ведая боли и страха. Она не знала существует ли. Существовали ли когда-то прежде. И когда последняя крупинка ее личности растворилась в общем Потоке, Дархи Тау проснулся и взглянул на неё. Рубиновый глаз, для которого она была не больше соринки, увидел элвинг. Но главное, элвинг увидела себя в нем. Миг узнавания распахнул завесу памяти: она уже смотрела в него раньше, до того как все началось.
— Кто я? — спросила она у Дархи Тау.
«Пепел и пламя», — слова, сказанные беззвучно, на языке которым был сотворён мир, образами зажглись в разуме.
— Я знаю тебя?
«Бесконечное множество раз»
— Почему не боюсь?
Но Дархи Тау вновь засыпал. Медленно его веки опускались, и когда глаза закрылись полностью, поднявшаяся волна ударилась в элвинг, разбивая как стекло на тысячи зеркальных кусочков.
Ашри отдёрнула руку и согнулась в нахлынувшем приступе тошноты. Пустой желудок сжимался спазмами, стремясь вывернуться наизнанку. Пережив приступ, дрожащими руками, Ашри поднесла к потрескавшимся губам флягу с водой и сделала несколько глотков. Стало легче.
— С кем ты говорила? — голос эхом прокатился под сводами зала.
Ашри обернулась. В тени колонны стояла Аббис. Жрица недоверчиво смотрела на неё.
— Кто твой собеседник, Ашри?
Элвинг вздрогнула, собственное имя прозвучала в этом месте зловеще. Ашри посмотрела вокруг. Она стояла в середине круга, окружённого камнями, от каждого из которых к центру тянулся жёлоб. Как в заброшенном храме, вспомнилось ей, где она и Клыкарь жарили горми.
— Ответь мне, — Абби вышла из тени и Ашри увидела, как в руках ее разгорается зелёное пламя.
— Я одна, — вытолкнула слова элвинг, все ещё собирая себя из рассеянных видением осколков.
— Боюсь это не так, — в руках Абби пылали клинки.
— Что с тобой, Абби? — Ашри отступила на шаг. — Это лишь память камней.
— И что сказали тебе камни? — голос жрицы был холоден и резок. — Что приказали на этот раз?
— Абби, что с тобой? — опешила Ашри. — Разве ты не видишь, это я.
— Мы видим то, что хотим видеть. Но ты была права, я последняя из твоих друзей. Последняя, кто заслуживает так называться. Ибо, пепельная птичка, я тебе не друг. Ведь ты — мой враг.
Ашри попятилась. Что за бес вселился в эту собаку? Ещё шаг и спина почувствовала камень. Тупик. Глаза жрицы горели, а пламенные клинки роняли искры на чёрный камень. Абби занесла руку и Ашри успела лишь выставить защиту. Но в следующий миг к ногам элвинг упал бесцветный мутный камень. Он прошёл через пелену кокона легко, как нож сквозь масло. И прежде чем Ашри поняла, что перед ней орм, камень втянул в себя всю энергию кокона, лишив элвинг защиты.
Ещё миг и мир потонул в ослепительно ярком сиянии.
Мимолётная вспышка оборвалась и Ашри с трудом раскрыла глаза, вынырнув из тьмы. Перед ней стояла Абби. Хотела бы элвинг поверить, что все произошедшее лишь сон, но пламенеющий взгляд хранительницы обжигал холодом.
Ты мой враг.
Ашри хотела отпрянуть, но не смогла. Ужас объял элвинг: она не могла пошевелится, не чувствовала рук и ног.
— Древние оставили в Дартау много чего, — Абби сложила руки на груди. — Требовалось лишь время, чтобы найти. А потом привести тебя сюда.
Ашри скосила глаз. Она была в какой-то капсуле или саркофаге, связанная по рукам и ногам. Напротив все те же камни, сгорбленные и кривые, как жрицы Ррабба в балахонах. Элвинг рванулась: горло сдавило до хрипа. На ней был ошейник, и теперь она ясно почувствовала, как прожигает металл горло. Ашри вздрогнула: впереди, на каменной плите, лежали яркие фиолетовые камни. Свет в них пульсировал и перетекал, как запечатанный дух. Ормы.
— Но почему? — удивленно спросила Ашри.
— Я принесла клятву хранить Мэйтару от Гаара. Держать запертыми Врата Бездны и устранять любые угрозы, в каком бы лике и времени они не являлись. Ты угроза Мэйтару.
— Я?! — Ашри хрипло рассмеялась, — Это какая-то особая шутка Хранителей?
Но, похоже, Абби говорила серьезно:
— Кто-то впустил Хаос в Тхару. Приоткрыл ключами Бездны двери. Всего лишь маленькая щель, но ему хватило, чтобы нащупать пустоту и свить гнездо. Но этого б не случилось, если б ты не обратила вспять время, меняя природу бытия. Тысячелетиями Псы Интару хранили покой Тхару. Мы истребили порочные всходы культа Варме, запечатали угрозу, отняли у последних носителей алое пламя. Но тут появилась ты! Ты вернула к жизни тех, кто ушёл в пески мрака. Ты обратила вспять их судьбу. Но все имеет плату и платой стала их искра. Душа их не вернулась. А пустоту заполнил Хаос.
Ашри молчала. Она смотрела в зелёные глаза Аббис и видела то, чем была для неё — угрозу мира. Пламя Хаоса, о котором рассказывал Карп. Тьму и орудие тьмы. Слова аллати жгли сильнее углей, но Ашри не понимала, почему они адресованы ей. Она слушала, надеясь понять. Надеясь, что Абби ошибается, а если нет...
— Мы следили за тобой, с самого появления пламени Тирха. Иномирный осколок из эпохи легенд. Утраченное лиловое пламя, что управляет временем и материей. Сбывшееся пророчество.
Абби зарычала:
— И эта сила в глупом ребёнке! Рэд был должен доставить тебя в Обитель, чтобы мы решили как быть дальше. Но Овару поглотил его. И вместе с ним сгинула и ты. Так мы думали, так мы надеялись.
Ашри закусила губу. Вот, о ком не сказал Рэд. Ее наставник и друг, наёмник и предатель. Но как бы не сложилось, она виновата в его смерти... И в смерти Уны... Клыкаря... Зурри...
— Мы не хотели верить, что ведьма Дракона ты. Мы надеялись никогда о тебе не услышать, но пара оборотов Орта и ты возникла на пороге Мэйтару. Я до последнего уговаривала брата, что ты не угроза. Но, случай в Гиблых песках, взбесившиеся гвары, оживший мертвец...
— О чем ты говоришь? — Ашри вытаращила глаза. — Какой оживший мертвец?
