– Смотри, Озирис мяса набрал.
– Мяса? – тихо переспросил посол. – Что это значит?
– На девках метки, видишь? Топор значит, что они теперь в собственности Озириса, а он – владелец ям.
– Лучше б их Милло к себе в бордель забрал, дольше б прожили, – поддакнул другой пират. – А так – мясо. Тощая так уж точно.
– Возможно ли её как-то… выкупить? – спросил Анарендил.
– У Озириса-то? Нет. Это против правил. Но можешь подраться вместо неё… Шесть раз. Лучше сходи на рынок – там таких девах навалом.
Анарендил проводил троицу хмурым взглядом. В этот момент двери открылись снова. Ещё двух девушек увели куда-то, а один из охранников объявил начало аудиенции. Живая очередь всколыхнулась, загудела и по одному потянулась в залу.
Распахнутые двери позволяли рассмотреть лишь центральную её часть. Крэйга эльф определил сразу же и выругался про себя. Видеть на его голове венок – искусную работу своего народа было оскорбительно. Выводили из себя и потоки чужеродной магии, безнаказанность пиратов, их смех, издёвки и то, с какой лёгкостью Крэйг вершил судьбы людей. Эльфа затопило раздражением, бессильной злобой и обострившимся чувством опасности. Из четырёх просителей, занимавших очередь перед Анарендилом, троих отправили в ямы. Четвёртому повезло – он пожелал поступить коком на «Грозу морей», и, выдержав длинную паузу, Крэйг всё-таки удостоил его небрежным кивком.
Анарендил стиснул зубы, и вошёл в залу. Кристальные часы, тоже явно эльфийской работы, висели на правой колонне и показывали начало девятого.
– «Почти не опоздал», – мелькнула бесполезная мысль в голове эльфа. Её он быстро отогнал и сосредоточился на сидящих за столом. – Доброй ночи, господа. Я – Anarendil Ind Taur, посол эльфийских земель…
– Посол? – вскинул брови Крэйг. – Ты представляешь вражеский край сейчас?! Здесь?! Драный плавник! Ты или наглец, или полный глупец!
– Или я прибыл с миром и достойным финансовым предложением.
– Если нам что-то нужно будет от эльфов, мы сами это возьмём.
– Да! Верно! – разнеслись над столом восклицания приспешников Крэйга. – Захватим любой эльфийский корабль, если захотим.
– Это мне известно, – продолжил Анарендил, едва контролируя клокочущую в груди ярость, – однако, есть вещи… особые артефакты, которые мы не перевозим морскими путями. Что если нам заключить выгодный обмен?..
Эльф уловил в глазах Крэйга алчный блеск.
– На что хочешь поменяться? А, нет, не говори. Знаю. На недавнюю партию остроухих конечно же, я прав?
– Верно.
– И что? Эльфы готовы распрощаться с ценными артефактами, которые берегли веками? Отдать их нам в руки. Добровольно усилить нашу мощь и влияние? Заманчиво, но… Рассчитываешь, что тебе здесь хоть кто-то поверит?
Анарендил повернул голову и в упор взглянул в янтарно-жёлтые глаза дракона.
– Райдонс Серый может подтвердить, что моё слово не рушимо. Так ведь… друг?
Злобное рокочущее рычание огласило залу.
– Бездна, Серый, не бесись ты так! – ухмыльнулся Крэйг, – твоё настоящее имя я уже давно выяснил. Что скажешь про этого? – он кивнул на посла, – врёт?
– Анарендил действительно посол эльфийского края, – кивнул дракон, на скулах и лбу у которого проступили серые чешуйки. – У него есть связи и возможности, вероятнее всего и доступ к редким артефактам. Но эльфы хвалятся своей мудростью и велика вероятность, что смогут переиначить условия сделки с выгодой для себя.
– Много слов, Серый, ты не в ака… а, неважно. Тогда будем считать, что врёт.
Глава 32.
[Дохлый Кит, термы Озириса. Владения пиратов / Сибель Блумель]
С каждым новым шагом Сибель одолевало всё больше сомнений – правильный ли выбор она сделала? Одноглазый мужчина пугал её до икоты, до дрожи в коленках. Сил идти прибавляла только Кайла, шедшая рядом. Её самодовольная улыбка и гордо вскинутый подбородок придавали Сибель толику уверенности. Но всё равно ведьме было очень и очень страшно.
Они петляли по внутренним коридорам старого замка, миновали разрушенное крыло, пересекли внутренний двор и оказались в прилегающем к замку строении. Здесь было всё иначе. Вместо холодного света грозовых люменов коридоры освещались восковыми свечами в настенных канделябрах, на подоконниках стояли кадушкки с геранью, румяные женщины улыбались с картин в позолоченных рамах. Пахло расплавленным воском и сдобными плюшками.
Озирис толкнул тяжёлую дверь и развернулся к Кайле:
– Тебе сюда. Рори! – крикнул он вглубь тёмного помещения, тут же на пороге возник крепкий мужчина, отчаянно зевающий в кулак, – принимай свежатинку. Объясни что к чему, ну ты понял.
Озирис подтолкнул Кайлу в спину, и та ввалилась в комнату, задев плечом Рори. А мужчина повёл Сибель дальше. Ведьма бросала взгляды на его широкую спину и седые волосы, выдающие его возраст, перебирала в уме все проклятия, которые знала. Но интуиция кричала, что с этим типом у неё ни кишечных колик, ни горлового кашля не выйдет.
Что-то с ним было не так. Пугающе не так.
Сибель ощутила, как пол под ногами стал уклоняться вниз, словно они спускались по склону внутри замка. Воздух становился более влажным. Причину она узнала через несколько поворотов. Пол плавно утоп в бурлящем водоёме, над которым клубился пар.
– «Термы?» – удивилась ведьма, осматривая сквозь мутно-молочную воду ровные каменные ступени, предназначенные для сидения в горячем источнике.
– Раздевайся.
Сибель вздрогнула и вспыхнула.
– От тебя пахнет темницей и страхом, – произнёс Озирис, – а от меня пиратской пирушкой. Ни то, ни другое мне не нравится.
Он стянул с себя рубаху и принялся распоясывать штаны. Сибель спешно отвернулась. За спиной раздался громкий всплеск.
– Чего застыла? – рявкнул мужчина.
Сибель снова вздрогнула и схватилась за завязки.
– «Ладно. Пусть так. Пусть. Выбор был не велик. Жёлтоглазый ведь прямым текстом говорил про ночь… Какая разница теперь? – но внутренний голос не желал успокаиваться, – «разница в том, что Серый бы утром отпустил. А этот? Может попробовать головную боль или зуд? Швахх, ну почему я не выучила заклинания мужской слабости?!»
Ведьма вспомнила, как краснела и спешила поскорее перелистнуть эти страницы бабушкиного гримуара. Глупо. Сейчас бы пригодилось.
Нательную сорочку Сибель снимать не стала, погрузилась в горячую воду прямо в ней и бросила настороженный взгляд в сторону мужчины. Сквозь клубы пара был заметен лишь его силуэт, облокачивающийся на дальний бортик.
Минуты шли, Сибель отмокала, а Озирис не предпринимал никаких решительных действий. Чувства неловкости, страха и смущения не отпускали. Щёки горели.
