— А кто мне совсем недавно втирал про выход из гроба? — зло произнес Коран.
— А что ты так распереживалась. Рожу начистить можно и без применения магии. Постой в стороне, отдохни и насладись зрелищем, — заявил Андрес. И этот туда же. Травку гады помнут, собирать нечего будет. Но им-то что? Размять косточки — это же важнее, чем мое материальное состояние.
— Может, мне кто-нибудь удосужиться объяснить, из-за чего весь сыр-бор намечается?
Но два упертых мага, вскользь одарив меня тяжелыми, горящими взглядами, принялись за ритмичное сдирание собственной одежды. В любой другой момент насладилась бы захватывающим зрелищем, но сейчас мне было не до разглядывания мощных тел. У-у-у, очень жаль.
Я металась около разъяренных магов и никак не могла уяснить самого главного — с чего вдруг намечается разборка между сильными мира сего, куда подевались девочки-травницы, и как остановить этот оформленный беспредел с уничтожением дорогостоящей и принципиально важной для меня травы. Маги, отмахиваясь от меня как от мухи, кружили по полянке, планомерно уничтожая "урожай", на что я бессильно взирала поначалу. Терпению, как известно, иногда приходит конец. Что ж, придется поучаствовать в петушиных боях. Тяжело вздохнув, приготовилась скинуть балахон и принять участие в сражении. Это единственный способ остановить распоясавшихся личностей. Что ж, медлить нельзя. Руки целенаправленно подхватили черную материю и, корчась из-за неудобства, я потянула балахон вверх, надеясь без борьбы со шнуровкой и тысяча и одной пуговкой стянуть одеяние через голову. Да, кажется, что-то я определенно не учла. Голова, как и следовало ожидать, застряла в отверстии. Мир вокруг померк — черная непрозрачная ткань закрыла весь обзор. Именно в этот эпический момент борьбы тени с непокорной тряпицей раздался душераздирающий женский крик, огласивший всю округу. Леденящий ужас ощутили все присутствующие.
— Духи, — тихонько прошептала я, больше не торопясь снять балахон. Предчувствие неизбежного накрыло с головой. Тряпица больше не мешала — она скрывала испуганное лицо бледной тени. Карина, Верася. Они где-то там. Я должна помочь. Разум взял бразды правления над телом, нагло заталкивая страх в самую дальнюю точку подсознания. Ритмичным движением сорвала с себя теплый балахон, оставаясь в тонком трикотажном платье, и отбросила черную тряпку в сторону. Пуговицы изделия мелким бисером рассыпались у ног, тихонечко звякнув напоследок. Но мне было все равно… я рванула в сторону заросшего кустарника, именно там скрылись девушки в момент, когда меня отвлек Коран. Именно там я надеялась отыскать их, или то, что от них осталось. Страх огненной стрелой пронзил тело, заставляя ускориться.
Я все бежала и бежала, не замечая дороги и надеясь все же успеть. Сердце безумно колотилось в груди, а страх удушливой волной окутывал все мое существо… Вот заросли кустарника мелькнули перед глазами и, бросившись к ним, я перепрыгнула небольшой курчавый куст.
— Карина, — истошно завопила я. — Верася.
Ответом мне была тишина. Нервно дернувшись и больше не контролируя эмоции повторила свой зов и больше не дожидаясь ответа кинулась дальше, петляя по узкой тропинке в густой траве, оставленной двумя травницами-тенями.
— Стой, тенька. Там может быть опасно, — услышала голос Корана. Заботливый какой на мою голову. Естественно, на его слова внимания не обратила, продолжая бежать в глубину леса. Подозрительная тишина окутывала со всех сторон. Ни тебе пения птиц, ни стрекотание цикад, лишь равномерное постукивание ног одной шустрой тени, одним словом, тишина перед бурей. Но разве такая мелочь может остановить тень?
Резкий толчок, и плотный захват за талию поумерили мой пыл. В следующее мгновение я вдруг оказалась в объятиях Андреса, который понесся прочь, одной рукой удерживая меня, второй пытаясь изобразить сложный магический пасс, и, не успев вымолвить даже слова, оказалась втиснута между колючими ветвями ближайшего кустарника. А Андрес, стремительно развернувшись, крикнул:
— Коран, левее, — заметила стремительное движение мага, метнувшегося в сторону огромного дерева. И это все, что удалось увидеть. Широкая спина хозяина закрыла обзор. Громкий возглас неизвестного происхождения, звук ломающихся кустов, крик Корана, и я опять ничего не увидела, пребывая в неведенье, лишь запах гари будоражил нос, и неприятный осадок от происходящего. Апофеозом событий, произошедших в лесу, стало появление двух запуганных и зареванных девиц в разорванных балахонах. Карина и Верася, а это были именно они, на полусогнутых ногах выползали из ближайших кустов, расположенных прямо по курсу. Милостивый хозяин, отодвинув свою заднюю часть, позволил насладиться зрелищем и внимательно посмотрел на меня. А что я? Кусты — вещь надежная. Застряла как бабочка в паутине, в смысле, крепко и, по ходу, навечно. Даже мощные трепыхания не дали результата.
— Ушел, — мрачно произнес Коран, появившийся из ниоткуда, и аккуратно взглянул на меня, наверное, живой не надеялся увидеть. Хотя с чего бы? — Никаких следов, — посмотрел в глаза магу. Андрес, скорчив забавную рожицу (наверное, юмор прорезался?), решил успокоить вновь прибывших:
— Супостат оставил нас с носом. Сбег, не оставляя следов. Даже отголосок магии проворно убрал за собой, — смысл слов, произнесенных этим индивидом, до меня не дошел. Во всяком случае, тот, кто кричал, вряд ли смог уйти своими ногами — это я вам ответственно, как тень говорю. Мы ощущаем многое, что не доступно обычным смертным и магам.
— А-а-а, оставил ВАС с носом, — мстительно пробормотала я, выделяя особой интонацией каждое слово. — Может, теперь выясним, что произошло? Орал-то кто? — юмористический тон я выбрала не случайно, пытаясь за колкостями и веселыми словечками спрятать страх, прочно обосновавшийся в сердце. Нестерпимое желание прижаться к моему Андресу читалось в ярко-голубых глазах, мерцающих от непролитых слез. Поэтому поспешила опустить голову, скрывая происходящее. Уверена — хозяин смог бы без труда прочесть в них все чувства и эмоции, бушевавшие в моем хрупком теле, а, значит, предосторожность не помешает.
Этот непостижимый крик, полный боли и страха, не выходил из головы, будоража воспоминания. Ощущение безысходности слышалось в нем, заставляя содрогнуться от эмоций, проскользнувших в этом секундном выплеске человеческой скорби.
Эмоции непостижимые, спонтанные и прекрасные — наш крест, который в течении жизни мы — тени — вынуждены нести на своем горбе, ныряя в их пучину и каждый раз боясь не выплыть на поверхность. Способность узнавать и различать любые колебания, слышать отголоски боли в обычных словах, и не уметь справиться со своими собственными чувствами — все это лишь маленькая толика даров, подаренных оболочкой. Этот крик — воплощение горя, страха и неописуемых мучений — мгновенно проник в разум, заставляя содрогаться от ужаса. Подобный ему, насыщенный горем и изуродованный страхом, я слышала всего лишь раз — одной темной безлунной ночью в лесу около приюта. Именно тогда юные тени Ласка и Тана узнали, что такое смерть, именно тогда мы поняли, что представляет из себя наша сущность. Слава духам, Карина и Верася живы, и этого пока достаточно…
