– Не могли, – нетерпеливо перебил жену Алек. – Даниел тоже дружит не со всеми.
«Теперь мне все ясно, – решила Джейми, – если Алек отмахивается от прочих людей так же, как сейчас от меня, то немудрено, что его могут невзлюбить».
– Вы хотите сказать, что Даниел поддерживает отношения с вашими врагами? – не поверила она. Алек кивнул.
– Тогда почему вы считаете его своим другом? Если это и в самом деле так, ваши враги должны быть и врагами Даниела.
Алек безнадежно махнул рукой: жена его совсем не понимала.
– И многим мы встали поперек дороги? – спросила Джейми.
– Кто «мы»?
– Надеюсь, вы не забыли, что я ваша жена? Ваши враги должны быть и моими врагами, не так ли?
– Так.
– Почему вы улыбаетесь? Вам нравится иметь так много врагов?
– Ты становишься настоящей шотландкой, и это меня радует.
Джейми одарила его лучезарной улыбкой. Алек уже знал, что сейчас последует достойный отпор. Когда жена так улыбалась и в ее глазах начинали скакать чертики, значит, она собиралась возразить ему. Он не ошибся.
– Я никогда не стану шотландкой, Алек, и вы это знаете. А вот в вас, сэр, я вижу задатки настоящего английского барона, и мне это нравится.
Алек громко расхохотался, хотя, по сути дела, жена нанесла ему оскорбление.
– Запомни наш разговор, Джейми, – сказал он, – придет день, и ты поймешь, как глубоко ты сейчас заблуждалась.
– Заблуждаюсь? – Джейми нахмурилась. – А мне кажется, я только сейчас начинаю что-то понимать.
Джейми тронула Резвую и понеслась быстрым галопом, намеренно оставив Алека позади. Она скакала, не обращая внимания на окрики мужа, – пусть теперь он глотает пыль, летящую из-под копыт ее лошади.
Внезапно Кинкейд оказался рядом. Он молча выхватил из ее рук поводья, развернул Резвую в обратном направлении и снова вернул ей поводья.
– В чем дело?
– Ты поскакала не той дорогой, жена. Если, конечно, ты не собираешься вернуться обратно в Англию…
– Не собираюсь.
– Значит, ты плохо ориентируешься.
– Я просто ошиблась, Алек. Раз вы не сердитесь на меня, разрешите задать вам еще один вопрос? Прошлой ночью… вы остались довольны мной?
Алек усмехнулся. «Если он сейчас засмеется, я убью его», – решила Джейми.
– Ну так что? Вы довольны? И не делайте вид, что не понимаете моего вопроса. Вы прекрасно знаете, о чем я говорю.
Пока длилась пауза, Джейми была готова провалиться сквозь землю. Зачем она его об этом спросила? Стараясь унять дрожь в руках, она так вцепилась в поводья, что ремни врезались ей в ладони.
– Ты могла бы вести себя и лучше, – наконец последовал ответ.
Джейми вспыхнула от гнева. Когда она посмотрела на мужа, ее глаза метали молнии. Алек улыбался. По его глазам Джейми видела, что он отлично понимает, насколько важно для нее его мнение.
– Вести себя лучше? Да как вы…
– Успокойся, Джейми, все приходит со временем. Вот приедем домой и будем заниматься любовью каждую ночь, пока не научишься вести себя как следует.
Алек поскакал вперед, не дав жене опомниться. Джейми не знала, что и подумать. Он ее оскорбил? Но тогда почему так блестели его глаза? Отчего в них было столько нежности? «Скорее всего, – решила Джейми, – ему все-таки понравилось заниматься со мной любовью». Однако он не слишком щадит ее, бросая такие замечания. Зато он не разбудил ее на рассвете и дал возможность выспаться. Правда, сначала он вконец измучил ее, а уж потом проявил милосердие. Но все же он не так безнадежен, как ей вначале показалось.
Мнение Джейми о муже менялось с каждым часом пути. Все утро они скакали через густой темный лес, устроив лишь один привал на берегу прихотливо петляющей речки. Всю дорогу Алек молчал, видимо, занятый своими мыслями. Джейми тщетно пыталась вовлечь его в беседу, но он, казалось, ее не слышал. Во время остановки Алек тоже был неразговорчив. Сложив руки за спиной, он смотрел с поросшего густой травой берега вдаль. Вся его поза выражала нетерпение. Было видно, что ему хочется побыстрее пуститься в дорогу.
– Вы ждете, когда отдохнут лошади? – в очередной раз нарушила молчание Джейми.
– Лошади уже отдохнули. – Алек даже не взглянул на жену.
От злости у Джейми появилось желание столкнуть его в воду, но она решила, что муж вряд ли утонет, зато наверняка обозлится, а у нее и без того с ним немало сложностей. Джейми молча взобралась на лошадь и коротко сказала:
– Алек, я готова. Спасибо за отдых.
– Ты же просила. – В голосе Алека было столько недоумения, что Джейми не выдержала и задала еще один вопрос:
– Я каждый раз должна просить?
– Конечно.
Неужели ему было трудно сказать ей об этом в начале пути?
– И всегда мои просьбы будут выполняться, Алек?
– По мере возможности, – ответил он, вскакивая на коня.
Сейчас лошади стояли бок о бок и нога Алека прижималась к ноге жены.
– Почему же вы не остановились вчера, когда я просила об этом?
Алек ухватил жену за шею и привлек к себе. Джейми едва удержалась в седле и попыталась вырваться, но муж крепко держал ее. Заглянув Джейми в глаза, Алек ответил:
– Потому что ты сама не хотела этого, жена.
– Вы слишком самоуверенны… – Поцелуй мужа не позволил Джейми закончить фразу.
Кинкейду, с одной стороны, хотелось напомнить жене, кто здесь хозяин, но с другой – в не меньшей степени хотелось привлечь ее к себе. Второе желание победило – поцелуй был долгим и нежным. Руки Джейми обвили его шею, бедро касалось его бедра. Желание по-прежнему переполняло его.
– Я говорил, что с удовольствием выполню любую твою просьбу, если это будет возможно, – заметал Алек, отпуская жену.
«Эта женщина определенно сведет меня с ума», – подумал Алек и сказал:
– Сейчас ты можешь ехать впереди.
Джейми кивнула и тронула лошадь, но как только она проехала несколько шагов, Алек снова выхватил из ее рук поводья и развернул Резвую в обратном направлении. На этот раз он уже не стал объяснять причины своих действий, смолчала и Джейми.
Вскоре они остановились посреди широкого залитого солнцем луга. Алек взял у Джейми поводья и притянул Резвую поближе. Лицо его было непроницаемым, глаза устремлены вдаль.
– Что случилось, Алек? – встревожилась Джейми.
Алек молча покачал головой. Как она наивна: ясно же, что в случае опасности он никогда бы не остановился на просматриваемом со всех сторон лугу. Алек уже готов был нагрубить ей, но вовремя вспомнил, что его жена никогда не обучалась военному искусству.
