– Алек! – позвала она. – Обещай мне быть осторожным. Алек уловил беспокойство в голосе жены, но не мог отказать себе в удовольствии еще раз поддразнить ее.
– Ты только что сказала, что ненавидишь меня, англичанка. Неужели ты изменила свое мнение так скоро?
– Нет.
– Тогда почему…
– Послушай, Кинкейд, сейчас не время спорить, – сказала Джейми, подбежав к мужу. Она понизила голос, чтобы воины не могли их услышать. – У нас сейчас слишком много дел. Ты уезжаешь, а я должна позаботиться о Мери, но я прошу тебя быть осторожным. – Рука Джейми легко поглаживала обнаженное колено мужа, но он понимал, что движение это неосознанно. Ее обеспокоенный взгляд был направлен прямо на него. – Прошу тебя, Алек, будь осторожен, хотя бы назло мне.
– Ты заметила, что называешь меня Кинкейдом всякий раз, когда злишься, жена?
Джейми ущипнула мужа за ногу.
– Я никогда не злюсь, – сказала она. – Я не разозлилась даже тогда, когда ты сказал, что у меня нет никаких обязанностей. Алек, кстати, ты не возражаешь, если в твое отсутствие я кое-что изменю на кухне? – спросила она скороговоркой. – Мне бы хотелось иметь хоть какое-то занятие. Обещаю, я сама ничего не буду делать, буду лишь приказывать другим.
Алеку не хватило духа отказать.
– Обещай, что не пошевельнешь и пальцем.
– Клянусь.
Алек кивнул и, прежде чем Джейми успела еще что-либо сказать, тронул коня.
Кинкейд забыл о Джейми и ее заботах: у него были более важные дела.
Однако немногим позже ему пришлось вспомнить разговор с женой о Мери. Ему показалось, что Мери приехала погостить в их доме, но оказалось, что Джейми решила приютить ее там навсегда. Об этом ему сообщил Гавин, нагнавший его в пути. В результате клан Фергюсонов объявил им войну.
Жена поссорила его с лучшим другом.
Алек знал, что Даниел будет сражаться за свои права до последнего. Отослав Гавина домой присмотреть за Джейми, Алек приказал одному из воинов возглавить отряд охотников, а сам с частью людей поскакал к землям Фергюсонов.
Даниел с небольшим, но вооруженным до зубов войском ждал его на границе, разделяющей их владения.
Приказав своему отряду оставаться на месте, Алек поскакал вперед.
Они встретились один на один.
Алеку не пришлось долго ждать приветствия Даниела: тот взмахнул мечом и всадил его острием в землю прямо перед мордой коня Алека.
Война была объявлена. Теперь выжидал Даниел – Алек был обязан повторить заведенный исстари ритуал.
Алек медленно покачал головой: он не хочет войны.
– Ты отказываешься сражаться со мной?! – рявкнул Даниел так, что у него вздулись на шее жилы.
– Да, черт возьми, отказываюсь! – закричал в ответ Алек.
– Да как ты смеешь?!
– Смею!
От удивления Даниел несколько растерялся.
– Что за игру ты затеял, Алек? – спросил он уже спокойнее.
– Я не хочу войны, потому что не хочу победы.
– Ты не хочешь победы?
– Не хочу.
– Но почему?!
– Неужели ты мог поверить, что я захочу иметь в моем доме двух англичанок?
– Но… – Даниел не знал, что сказать.
– Если я одержу победу, Мери останется в моем доме до конца своих дней. Не слишком ли многого ты требуешь от меня, друг?
– Так ты не хочешь предоставить моей жене кров? – На лице Даниела появилось подобие улыбки.
– Конечно, нет – ответил Алек.
– Твоя жена осмелилась встать между мной и Мери. А моя жена спряталась за ее спину, как маленький ребенок.
– Они же англичанки, Даниел. Или ты забыл об этом?
– Я и впрямь забыл, – вздохнул Фергюсен. – Мне не нравится, как она ведет себя. Мне стыдно за нее перед ее младшей сестрой. Она труслива и малодушна.
– Она не труслива, Даниел, – ответил Алек, – просто ее так воспитали. Джейми всегда уверяла сестер, что ее долг защищать их.
– Они обе еще так глупы, – заметил с ухмылкой Даниел.
– Ты прав, друг, – согласился Алек. – Мы всегда были друзьями и не должны позволить, чтобы глупые женщины разлучили нас. Я приехал к тебе с добрыми намерениями, Даниел, и я хочу просить тебя, нет, требовать, чтобы ты поехал со мной и забрал свою жену.
– Звучит как приказ, – заметил Даниел.
– Это и есть приказ.
– А если я буду настаивать на сражении?
– Я приму его, – медленно растягивая слова, ответил Алек, – но на других условиях.
– На каких же?
– Победитель забирает обеих женщин.
Даниел громко захохотал. Алек позволил ему с достоинством выйти из игры и не уронить чести в глазах его воинов.
– Я не доставлю тебе такого удовольствия, Алек, однако мне приятно слышать, что , и у тебя есть трудности с женой.
– Со временем она привыкнет, – ответил Алек.
– Сомневаюсь, что это случится с Мери.
– Мери нужна твердая рука, Даниел.
Жестом Даниел успокоил своих воинов и только потом ответил на замечание Алека:
– Ей нужна не только твердая рука, но и хорошая плетка. Всю дорогу она изводила меня своими жалобами. Ты представляешь, ей не нравится, что у меня есть другая женщина!
– Все они одинаковы, – ответил Алек улыбаясь.
– Может быть, оставить ее с Джейми…
– Тогда я объявлю тебе войну. Мери принадлежит только тебе.
Даниел вытащил из земли меч и вложил его в ножны.
– Твоя жена защищает Мери, но та постоянно оскорбляет меня. Можешь себе представить, она обозвала меня свиньей?
– Ты слышал оскорбления и похуже.
– Да, но от мужчин, и никто из них не ушел от возмездия.
– Моя жена сильная женщина, – сказал, улыбаясь, Алек.
– А моя ведет себя, как трусливый кролик.
– Я охотился за людьми, напавшими на Ангуса, когда узнал, что ты объявил мне войну, – сказал Алек, меняя тему разговора.
– Я слышал об этом, – ответил Даниел. – Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? Уверен, это дело рук баронов.
«Баронами» называли людей, изгнанных из своих кланов и объединившихся в банду разбойников. Прозвали их так, чтобы досадить англичанам, для которых этот титул был почетным. По мнению шотландских горцев, эти люди были столь же мерзкими, как и англичане, и так же не соблюдали правил честного боя.
