Никто из членов клана Мак-Персона на празднике не присутствовал. Единственный сын старого вождя клана, малютка трех месяцев отроду, был так плох, что все решили, что он умирает. Ребенок с упорством, унаследованным от отца, отказывался от материнского молока. После каждого кормления у него начиналась сильная рвота, и он слабел с каждым днем.
Безутешный Мак-Персон уехал в лес, чтобы там в уединении выплакать свое горе. Он рыдал, как дитя, – со смертью сына и наследника умирало и его имя.
Ни для кого не было секретом, что приверженцы Фергюсонов были союзниками людей из клана Мак-Персона в их кровавой борьбе с ненавистными им рыбаками клана Мак-Койза. Вражда тянулась с незапамятных времен, и уже никто не помнил причин ее возникновения. Кинкейд же, наоборот, поддерживал дружеские отношения с представителями клана Мак-Койза с тех самых пор, как один из их воинов спас тонущую служанку Кинкейдов. Так Кинкейд стал врагом Мак-Персона.
Когда слухи о чудесных способностях Джейми достигли ушей леди Сесиль Мак-Персон, та решила попрать все законы гор. Ради спасения сына она вступила бы в сделку и с самим сатаной. Не говоря никому ни слова, она подхватила младенца и поскакала умолять леди Фергюсен оказать ей содействие. Мери сразу прониклась симпатией к убитой горем женщине. Даниел все еще бродил по лесам в поисках обидчиков Ангуса, и Мери на свой страх и риск решила оказать содействие леди Сесиль. Забрав у нее ребенка, она поехала к Джейми.
Все знали, кому принадлежит привезенный Мери ребенок, но никто не предупредил Джейми, что ей принесли сына их заклятого врага. Да и, собственно, какая ей разница? Она – англичанка, и законы гор для нее не писаны. К тому же она была женщиной, а для женщины материнство значит больше, чем война. Все хорошо помнили, как, несмотря на сопротивление Алека, миледи настояла на лечении Ангуса и тем спасла ему жизнь. Так неужели она не спасет больного ребенка?
Однако Гавин предвидел, что может случиться, если отпрыск Мак-Персона умрет на земле Кинкейда. Взглянув на малютку, он сразу понял, что война неизбежна. Собрав войско и отдав ему приказ быть готовым к сражению, он направил гонцов к Алеку и принялся ждать появления Мак-Персона. Прошло четыре дня. Ребенок поправился и стал прибавлять в весе. Именно в это время и явился Мак-Персон с войском и стал требовать мертвого сына для захоронения.
Гавин разрешил пропустить только вождя и двух его воинов, а сам вместе с Маркусом ждал их на ступенях лестницы, ведущей в замок. Джейми как раз укладывала мальчика спать, когда со двора донеслись крики. Она бросилась на улицу, чтобы узнать, что происходит, но застыла на пороге, увидев трех грозных всадников со свирепыми лицами. По их темным пледам она поняла, что они чужаки.
– Я не уеду отсюда, пока мне не отдадут тело сына! – вскричал самый свирепый из всадников. – Скоро стены этого замка оросятся кровью, и это будет кровь Кинкейдов.
– Кто умер, Гавин? – спросила Джейми.
– Вождь Мак-Персон приехал за своим мертвым сыном, – сказал Гавин, не оборачиваясь, чтобы не упустить ни малейшего движения врага.
В воздухе повисла зловещая тишина. Трое всадников смотрели на Джейми, которая, гордо выпрямившись, тоже наблюдала за ними.
– Это женщина Кинкейда? – спросил наконец тот, что был посередине.
– Да, – ответил Гавин.
– Она украла моего сына!
Значит, этот человек с кустистыми, закрывающими глаза бровями, от которого и на расстоянии отвратительно пахло, и был отцом очаровательного малютки.
Маркус взглянул на Джейми. Лицо его было непроницаемым.
– Принеси ребенка, – приказал он.
– Да побыстрее поворачивайся, женщина! – услышала Джейми, открывая дверь.
Она повернулась и посмотрела в глаза грубияну, ревущему, как раненый медведь.
– Мне нужно время, – ответила Джейми.
– Немедленно отдай тело моего сына! – продолжал кричать вождь Мак-Персон.
«Горе сделало его таким грубым», – решила Джейми и поторопилась в замок.
Вскоре она вернулась, неся на руках закутанного в шерстяное одеяло малыша.
Старый вождь терпеливо ждал. Подойдя к нему, Джейми откинула одеяло с личика младенца.
– Дай его мне, – приказал отец.
– Перестаньте так орать, – потребовала Джейми. – Если вы разбудите его после того как мне с таким трудом удалось его убаюкать, пеняйте на себя.
– Разбужу его?
– Потише, пожалуйста, – напомнила Джейми, но было уже поздно – ребенок открыл глаза и заворочался. Джейми с улыбкой посмотрела на младенца, затем перевела взгляд на его отца.
Открыв от удивления рот, тот смотрел на сына.
– Видите, что вы наделали? Ваши крики его разбудили. Джейми прижала мальчика к груди и снова принялась баюкать его. Малыш протяжно зевнул.
– Какой хороший мальчик! – сказала Джейми, целуя его в лобик. – Не пойму, за какие заслуги Господь послал вам такого чудного ребенка, – сказала она, обращаясь к отцу. – Он только что хорошо поел, и если вы по дороге растрясете его, он все срыгнет.
Вождь молчал, и Джейми протянула ему ребенка. Она заметила, как дрожали руки Мак-Персона, когда он взял сына.
– Мне нужно дать вам несколько советов, – сказала Джейми.
Старый вождь продолжал недоуменно смотреть на сына, стараясь не выдать своих чувств перед лицом врага. Ребенок громко срыгнул и улыбнулся, как бы понимая, что творится в душе его отца.
– Он жив! – закричал наконец Мак-Персон.
– Вы напугаете сына, если не умерите ваш голос, – повторила Джейми. – Пожалуйста, послушайте меня, сэр. Попросите вашу жену поить его только козьим молоком.
– Никогда!
Реакция Джейми была молниеносной. Выхватив ребенка из рук вождя, она крепко прижала его к груди и сказала:
– Вам придется уехать домой без сына, Мак-Персон. Я не позволю, чтобы ваше невежество убило его. Возвращайтесь за ним, когда он вырастет и сам сможет позаботиться о себе.
Маленькие глазки вождя расширились от удивления. Он переводил взгляд с Гавина на леди Кинкейд и молчал.
– Отдайте!.. – Он протянул руки к сыну.
– Не раньше, чем вы поклянетесь поить его только козьим молоком.
– Он будет пить материнское молоко, женщина.
– Оно ему не нравится.
– Ты хочешь оскорбить мою жену? Джейми уж и не знала, как вбить в его глупую голову хоть немного здравого ума.
– Если вы не хотите, чтобы ваш сын умер, делайте то, что я вам говорю. Рвота убьет его.
Джейми вплотную подошла к Мак-Персону.
– Клянитесь, – сказала она.
Вождь молча кивнул, тогда Джейми отдала ему ребенка.
