– Гранд, чего не пьешь? – спросил Коул, допивая свою порцию виски в клубе. Я посмотрел на часы – половина десятого, еще полтора часа, и я поеду за Лив.
– Я за рулем, – напомнил я.
– С каких пор это тебя начало волновать? – усмехнулся Нейт.
– Отвали, – бросил я.
– Я скажу вам, парни, – улыбнулась Рита. – Он пытается быть первоклассным принцем. А ведь они не пьют, не курят, не матерятся…
– И импотенты, – добавил Тео, и все дружно рассмеялись.
Взрыв хохота за нашим столом привлек внимание девушек, сидящих за соседним столиком. Я закатил глаза и фыркнул.
– О, вот и Лес, – Тео пальцем показал на друга, пробирающегося сквозь толпу.
Но что-то было не так. Я сел ровнее, он не сводил с меня взгляда. Лив? Что-то с ней случилось? Не дожидаясь, когда он подойдет, я уже вскочил на ноги.
– Сукин сын, – подлетел он ко мне и ударил кулаком в живот. Дыхание перехватило, и я застонал, скрючившись.
– Ублюдок! – заорал он.
– Лес! – Коул вскочил и схватил его за локоть.
– Ты охренел? – проскулил я, пытаясь очухаться от удара.
– Это я у тебя хочу спросить. Ты охренел? – орал он. – Если бы не свадьба, я бы тебя разукрасил, урод!
– Черт, да ты можешь сказать, что произошло? – недоуменно спросил Коул.
– А у этого урода поинтересуйтесь, – прошипел он. – Как прошло свидание с Иви?
Меня бросило в холодный пот, и я посмотрел на Риту, которая сжала губы.
– Какое это имеет значение? – прочистив горло, спросил я.
– Пошли. – Он дернулся в мою сторону, но Коул схватил его крепче.
– Ты хочешь выяснить отношения по-мужски? – усмехнулся я, вставая. – Ну пошли.
– Ребята, вы чего? – возмутился Нейт.
– Это наше дело, – не отрывая взгляда от моих глаз, сказал Лес.
– Гранд, – меня за руку остановила Рита и покачала головой.
– Отвали. – Я вырвал руку и кивнул Лесу.
Он развернулся и пошел прочь из клуба, я следовал за ним. Захотелось пожевать жвачку, чтобы хоть как-то снять нервное напряжение.
Мы вышли на прохладный воздух и отошли подальше от входа.
– Кто будет первым нападать? – спросил я, сложив руки на груди.
– Какой ты мудак, Гранд, – покачал он головой. – Рассказывай… правду о том, что было у тебя с Иви.
– Ничего, пообедали и разошлись, я подвез ее до дома, поднялся с ней, пока пудрил мозги и заставил принять душ, лазил по кабинету и спальне Винса, а потом, сославшись на срочную работу, уехал, – соврал я.
Лес горько усмехнулся, снова покачав головой.
– Знаешь, я верил тебе, поддерживал тебя, надеялся, что образумишься. Но больше, Гранд, не позволю тебе так издеваться над ней, – тихим, но стальным голосом сказал он.
– Что ты несешь? – нахмурился я.
– Лив знает о том, что ты целовал Иви у ресторана. Она это видела, твоя шлюха приезжала к ней и назвала место вашей встречи, – выдал он, а я замер.
– Что? – переспросил, холодея от ужаса.
– Лив была в ресторане на протяжении всего вашего свидания, – по слогам сказал он, улыбаясь.
– Твою мать, – зажмурился я, – твою мать.
Так вот почему она присылала такие странные сообщения, она проверяла меня, давала возможность сказать правду. Я должен был ей все рассказать заранее. А теперь?
– Зачем ты это сделал, а? Не хватает секса? Не можешь успокоиться? – засыпал он меня вопросами, но я не мог на них внятно ответить.
– Я должен был убедить Иви, что она мне небезразлична, а потом все само получилось, просто получилось. Она набросилась на меня, – распинался я, сжимая руки в кулаки.
Мне требовалось сесть, потому что ноги не держали меня.
– Я не верю тебе, – с отвращением сказал он. – Больше не верю. Ты заигрался, Кин. Ты заварил такое месиво, из которого живым не выбраться. И ты пытался утянуть ее туда. Но больше я тебе этого не позволю сделать. Сегодня я понял одну важную вещь – ты не ценишь ничего, что ради тебя делают люди, и никогда не ценил. Ты совершенный эгоист.
– Я объясню ей все, – возмутился я.
– Поздно, – усмехнулся он. – Для тебя поздно.
– Что ты сделал? – зло процедил я и шагнул в его сторону. Лес выпрямился и холодно улыбнулся.
– Ничего, – спокойно ответил он, когда я сам разрывался от стольких чувств внутри. – Ты сам все сделал. Тебе не нравилось, когда тебя ревнуют? Не нравились эмоции? Так вот, самое страшное, когда они потухли. Это означает, что человек стал безразличен. И Лив сегодня это показала. Она не обвиняла тебя, а констатировала факты. И я хотел ее убедить в обратном. Ты знаешь, что такое любовь. Но передумал. Ты ни хрена не знаешь. И не узнаешь, потому что слишком любишь быть в центре внимания, драму вокруг себя и трагедию. Но с ней их больше не будет. Ты вычеркнут, и я видел это отчетливо в ее глазах, в расслабленном поведении, в ровном и спокойном голосе, улыбке. И это не актерское мастерство, это была она сама.
Выдохнул и отступил. Больно от таких слов, которые били не по правилам по твоей душе. А все потому, что это была правда. Я сглотнул и закрыл глаза.
Но я должен что-то сделать, должен как-то изменить все. Я не готов терять ее, никогда не смогу быть к этому готовым.
– Черт, – прошептал я, открыв глаза. Они затуманились, и я не видел ничего, кроме Лив перед собой. Говорил ей, что доверяю, а сам не следовал своим же обещаниям. Я не принц, никогда не смогу им стать. И ей надоел со своими проблемами.
– Я два часа ходил по городу, анализируя ситуацию, – подал голос Лес. – Говорил с матерью, и ты даже себе представить не можешь, какая это девушка. Я видел в баре, как она общается с мамой, и уже был готов спасти ее из этого ада, только услышал разговор. Она убедила мою мать, что я могу сам принимать решения, и та ее послушала. Понимаешь? Моя мать! Которая всегда себе на уме и готова была сделать все, чтобы я был с ней. Она отступила от своего плана и сказала мне об этом. Это все сделала Лив. А ты обманываешь ее, ты используешь ее и просто играешь. Всю жизнь ты это делал, а я закрывал глаза. Но за этот месяц все изменилось, я узнал Лив настоящую. Я не влюблен в нее, нет. Но восхищаюсь силой внутри ее, мудростью, готовностью помочь. А ты видишь только оболочку, которую хочется трахать…
– Я люблю ее, Лес, – тихо сказал я.
– Нет, не любишь. Когда любят, не предают. Что ты сделал для нее?
Мой мозг лихорадочно искал ответ, но его не было. Я перекручивал и перекручивал свою жизнь.
– Ничего, – прошептал я, и укол в сердце был мне наградой. Ведь действительно, она жила со мной как на минном поле. А я ей даже нормального свидания не мог подарить, цветов ей не покупал, ничего. Только пользовался, а она отдавала всю себя мне, верила и спасала меня от самобичевания.
