– Полностью согласна. Наконец-то вы решились сделать это. Я очень рада за вас, – кивнула я.
Повисло молчание, пока я, опустив голову, продолжала пробовать безвкусную пищу. Уверена, утка была приготовлена изумительно, один аромат свел бы с ума гурмана. Но человек, сидящий рядом, не давал мне насладиться этим блюдом.
Мысленно я похвалила себя за такую выдержку, считая секунды.
«Десять. Одиннадцать. Двенадцать».
Все присутствующие были явно озадачены моей репликой. Ведь перед отъездом в Америку была враждебно настроена как к Патриции, так и к ее сыночку. Это и заставило отца сделать неверные выводы. Да и сейчас я не отличалась миролюбием, но научилась не открывать своих чувств публике. И это был еще один гол в его ворота.
– Может быть, вы мне расскажете, что вас так развеселило, пока я не прервал задорный смех? – Первым очнулся Гранд.
– Оливия рассказывала нам о своей жизни и учебе, – медленно произнесла Патриция, поглядывая на отца, наблюдавшего за Грандом с неким недоверием.
– Правда? И что в этом смешного? – Он повернулся ко мне, изучая мой профиль.
Я же медленно отправила в рот кусочек помидора. Гранд ожидал от меня ответа, а я не торопилась, наслаждаясь кисловато-сладким вкусом овоща.
– Да, – подтвердил за меня папа, и я благодарно ему улыбнулась, дожевывая пищу. – Но мы смеялись над другим.
– И? – допытывался Гранд, а я тем временем, откинувшись на спинку стула, отпила немного вина.
– Папа спросил, когда я выхожу замуж, – повернувшись к Гранду я заметила, как он удивленно изогнул бровь. Адреналин засвистел и полетел по венам. Он играл, вновь пытался сделать из меня дурочку. Не выйдет, теперь моя очередь.
– И кто же этот чудик, готовый взять тебя в жены? – хохотнул Кин.
– Маргарет говорила, что это молодой педиатр, так ведь? – Мне показалось, что папа хотел защитить меня перед Грандом, его голос звучал надменно-холодно. Я посмотрела на него и улыбнулась, Патриция нервно теребила вилку. Неужели он и папа конфликтуют?
– Да, Ред окончил третий год интернатуры и поступил в ординатуру, очень хороший парень. Я каждый год прохожу практику и учебные тренинги в больнице, где он работает. Дети его просто обожают, и мы давно знакомы. Но встречаться начали лишь несколько месяцев назад, – подтвердила я. – Он получил отказ, потому что я не готова пока связать свою жизнь с кем-то на постоянной основе. От мужчин можно быстро устать, особенно когда слишком большой выбор. Да и мне всего двадцать один, а я в жизни еще не все попробовала.
Я залпом допила содержимое бокала, алкоголь отлично согревал меня изнутри, придавая сил и расслабляя мышцы тела.
– А смеялись мы, потому что папа спросил, когда я перестану менять бойфрендов как перчатки, – повернувшись к Гранду, продолжила я. – Я ответила, что на сто первом остановлюсь, на что мне сообщили – с такими темпами им осталось недолго ждать.
– Мда, – цокнул он языком, – чувство юмора у вас отменное.
– Кто-то этой особенности вообще лишен. Но не переживай, уже ничего не исправить. Смирись, – поддела я его, не сумев проконтролировать свой язык.
Гранд усмехнулся, его зрачки вмиг расширились, а глаза сверкнули. Ему такой стиль общения определенно нравился.
Я видела, как его губы уже раскрылись, чтобы произнести новую колкую фразу, и, перехватив инициативу, быстро произнесла:
– Патриция, спасибо за теплую встречу и вкуснейший ужин, но я безумно устала. – Запустив руку в волосы, изобразила вселенскую тяжесть на своих плечах. – Я бы хотела лечь спать, а завтра мы можем обсудить мой вклад в вашу свадебную сказку.
– Конечно. – Я заметила, как она облегченно вздохнула и бросила злой взгляд на Гранда, который только изобразил непонимание.
– Я покажу тебе твою спальню, милая, – предложил папа, в его голосе слышалось недовольство, и я поднялась.
– Отлично. – Я положила салфетку на стол рядом с тарелкой. – Тогда желаю всем доброй ночи, и еще раз спасибо за приглашение и радушный прием. Я счастлива вернуться в Лондон.
Улыбнулась Патриции, а моего врага даже не удостоила взглядом.
На второй этаж мы с отцом поднимались в молчании. Повернув налево, прошли по длинному коридору к одной из последних дверей.
– Это твоя комната, – тихо сказал папа и открыл дверь.
Я замерла, увидев то, чего даже не ожидала. Это была моя забытая спальня с нежно-голубыми стенами, двуспальной белой кованой кроватью и большим сундуком у ее изножья.
– Господи, – обескураженно прошептав, я вошла в комнату, оглядывая ее вновь и вновь, чтобы удостовериться, что не грежу.
– Тебе нравится? – Голос отца дрогнул, а я не могла больше вымолвить ни слова и только кивнула.
– Невероятно, – вымолвила я через несколько секунд, подходя к сундуку и проводя по нему ладонью. – Это же мой пиратский клад. Откуда?
– Да, я забрал его из нашего дома, кровать сделали по фотографии. – Папа переминался с ноги на ногу, ожидая моего вердикта о проделанной работе.
– Спасибо, – тихо произнесла я, поднимая на него глаза. Сердце наполнилось любовью, радостью и детским восторгом. Я не помнила, что в последний раз заставляло меня так себя ощущать. Легкость в груди стала на мгновение золотом, и я растворилась в нем.
– А ты больше ничего не заметила? – загадочно спросил он, а я удивленно начала озираться.
Столик с двумя стульями повторяли стиль кровати, шкаф-купе во всю стену, расписанный замысловатыми серебристыми узорами на белом стекле, зеркальный мамин столик, отреставрированный и блестящий. Я указала на него, но папа отрицательно покачал головой.
– Сейчас, – сказал он и, подойдя к стене, покрутил световой регулятор, заставляя комнату наполниться светом. – Повернись, – предложил он, и я последовала указаниям.
Мои глаза остановились над изголовьем кровати, где теперь я четко видела тонкие зеркальные буквы. Стало сложно дышать, в голове зашумело, сердце забилось быстрее.
Не было необходимости подходить ближе, чтобы прочесть надпись. Она была вырезана на моей коже, напоминая каждый день о глупости, совершенной мной пять лет назад. «Укради мое сердце этой ночью».
– Почему это здесь? – услышала я свой злой голос.
– Доченька, тебе не понравилось? – осторожно спросил папа, а я сжимала зубы, смотря на эту чертову строчку. – Ты сама такую же сделала в своей спальне, на этом же месте, и я решил, что тебе будет приятно увидеть ее в таком исполнении.
Мне пришлось призвать всю свою выдержку, чтобы не закричать от воспоминаний, от волны обиды. Я была глупо влюблена и ожидала ответного хода от Гранда, подмигивающего мне, заигрывающего, смеющегося над тем, как я краснела, когда он рассказывал мне о проведенной бурной ночи с новой девушкой. Я желала, чтобы он украл мое сердце. Но он не только его украл, он растоптал всю меня за несколько минут. Вывернул мою душу, испепеляя меня своей жестокостью. Теперь я краду сердца, теперь я изорву его.
