– Я не понимаю… что…
– И не надо, – положив его руки на талию, обняла за шею и притянула к своим губам. – Просто живи, Винсент. Живи со мной, – выдохнула ты в его рот, который раскрылся в полном удивлении.
Осторожное касание губ не отозвалось ни в одном уголке твоего тела. Чужие губы с робостью отвечали, но затем поняли, что им предложили, начав двигаться активней. Чужие руки прижали тебя теснее. А ты? Пуста. Ты кукла, неживая Барби.
– Твою мать! Лив! Какого черта ты творишь! – заорал на всю улицу озлобленный брошенный кавалер и схватил за руку, оторвав от твоего занятия.
Алкоголь еще больше затупил чувства, и даже его прикосновения не могут оживить тебя. Равнодушно посмотрела на него, облизнув губы, потому что знаешь, это ему нравится. Привычка, от нее никуда не деться. Как и от любви. Привычно его любить, ждать и страдать. Но не сейчас.
– Гранд, отпусти ее, – угрожая, Винс подошел с другой стороны.
– Да ни хрена! Пошли домой, быстро. – Гранд дернул за руку и потащил за собой.
– В клуб, – услышала свой голос, и мужчина остановился и обернулся, весь кипя от злости и ревности.
– Что? – выплюнул он слово.
– Поезжай в клуб, Кин. А я поеду туда, куда сочту нужным, – без лишних движений освободила свою руку из его и с гордо поднятым подбородком посмотрела.
– Лив… ты не можешь. – До Гранда наконец-то дошло, что он в проигрыше, но этого мало.
– Чего я не могу? Интересно. Спор окончен, Кин, Нейт ждет тебя в клубе, чтобы передать документы на машину. Поздравляю, – достала из сумочки салфетку, на которой сама написала три слова: «Я тебя люблю». Вложила ему в руки. Строчка больше ничего не значила, она не имела силы и магии, потому что это сказано не от души, не от сердца. – Сойдет за любовное письмо? – с иронией спросила, а его глаза полны ужаса, и он закусил нижнюю губу. Нервничает. – Другого, прости, дать не могу. Вся фантазия иссякла. Можешь подсказать что-то еще, я впишу.
Развернулась, чтобы уйти к спокойно ожидающему Винсу, но расслышала слова позади себя. Правда, больше никогда поверить не удастся:
– Я не хотел, Лив. Я… Прошу, дай все объяснить. Я хочу быть с тобой! Да я ехал… меня… да похрен. Тебе на всех похрен, кроме себя! Да я… я… не могу без тебя, мать твою! Малышка, поехали со мной, я все объясню! Думал, что ты прилетела, чтобы расстроить свадьбу, и решил, что мне это ничего не будет стоить! Но уже на следующий день понял, что сглупил! Я отказался от этого пари, Ливи! Хочу, чтобы ты была со мной, я же вчера говорил тебе… в клубе… сказал… все.
Душа возвращается в тело, и вся палитра боли становится осязаемой. Слова могут убивать? Конечно, если это ложь.
– Постоянные отношения с той, кем ты играл? Смешно. – Комок в груди разрастается с каждой минутой все сильнее, и сделала глубокий вдох.
– Ничего не изменилось. Снова ты и я. Снова письма, правда, Гранд? Снова игры, и снова твой выигрыш. Только есть маленькая неточность. Все лавры принадлежат мне, потому что любить такого, как ты, это сказочно, и я тебе помогла не выставить себя мудаком. Хотя… Посмотри на себя, кто ты? Никто. Да, трахаешься ничего, но не идеально. Но и тебя используют по назначению, чтобы удовлетворить свои потребности. А любят других. Тех, кто сможет стать всем, стать защитником и нежным любовником, рыцарем и бойцом на ринге. Тебе этого не понять, ты не создан для любви. Только для секса, и не более того. К сожалению, судьба хреновая штука, и однажды ты полюбишь, а тебе плюнут в душу. Я куплю на этот спектакль билеты в первый ряд и огромный букет роз с шоколадными конфетами для тебя. Ведь тебя назовут игрушкой, расходным материалом. Но всегда приходит время, когда игрушка может наскучить. Ты это должен знать по собственному огромному опыту. Так вот… надоел, наигралась, хочу свою часть от твоего первенства. Надеюсь, ты не жадина, медвежонок Гранд? – Подарила ему холодную улыбку. А он стоял и смотрел на меня глазами полными печали, лживой печали.
Последний взгляд на того, кого не вырвать из сердца, но возможно заставить страдать так же, как и он тебя. Больше не веришь, не ждешь радуги, только лед заставляет тебя улыбнуться Винсу и разрешить ему увести тебя в свой автомобиль.
– Куда дальше, красавица моя? – Голос, полный победных нот, прозвучал рядом, а ты смотришь в окно, где видишь его фигуру, смотрящую на белую салфетку, а затем поднимающую голову на машину, в которой сидишь ты. Что это блестит на его лице? Всего лишь блики… неудавшейся игры.
Я же говорила, что любовь никуда не уходит. Она продолжает жить, заставляя другие чувства болезненней реагировать на происходящее. Ты продолжаешь страдать из-за ублюдка, разрушившего твою жизнь. Ведь будь это впервые, ты бы наплевала на всю гордость и подошла к нему, обняла и сказала очередную глупость. Но ты знаешь его всю жизнь и наступаешь на те же грабли. Поэтому продолжаешь сидеть с другим мужчиной и смотреть на свою единственную любовь, невозможную, слепую и безответную.
– Все будет, как ты скажешь, – ответила, продолжая стонать внутри, изводить себя и резать вены.
– Тогда прошу милости в мой дом, – улыбнулся Винс. – Донни, домой, – дает указания шоферу, и машина плавно отъезжает от ресторана.
Теплая рука нашла твою, ставшую куском мрамора, и подняла к губам, оставляя поцелуй. И опять ничего. Химии не возникло, и это для тебя самое страшное. Все процессы ты подарила Гранду, не оценившего ни один.
Но роль требует продолжения, и ты, тепло улыбнувшись своему спутнику, позволила ему обнять тебя.
И опять боль затухает, пустота в сердце и неизбежное унижение стали твоими верными друзьями. Но игра не сыграна, есть возможность отплатить той же монетой… Но нужно ли тебе это?
Глава 38
Гранд
– Тебе билеты достались бесплатно, – прошептал я, смотря на клочок бумаги в моих руках.
Поднял лицо к небу, безмолвно моля о прощении кого-то наверху, о благословении и помощи. Из закрытых глаз что-то потекло, и я удивленно открыл их, дотронувшись до щеки. Что за фигня? Слезы. Я стоял посреди улицы, у входа в один из самых элитных ресторанов и ревел. Действительно ревел, потому что боль, которая была внутри, вышла за пределы сосуда, именуемого моим телом.
Каждое слово ловко и точно хлестало меня, но даже не это заставило промолчать, не дать себе упасть еще ниже, не умолять ее быть со мной. Голос и выражение лица, вот что стало главным. Я вглядывался и желал найти хоть одну черту утренней Ливи, но ее не было. Передо мной стояла надменная и холодная принцесса, явно продемонстрировавшая мне, что я моральный урод и никогда не стану достоин такой, как она.
И целовала… целовала Винса у меня на глазах, после всего что между нами было. Гадко, действительно ощущение, что меня использовали, мной играли, а я, как рыбка, попал на крючок.
Помимо боли, в теле поднималась ревность, одновременно любовь, и последнее, и немаловажное, – злость. Откуда она узнала? Какой мудак ей рассказал? Это было не по правилам… Хотя кто их когда-то соблюдал?! Нет, так просто не отпущу, пока не выясню все! Дал слабину, но хватит! Моя! На ней моя печать, и никого иного. И пусть недостоин, но стану таким. Похрен на боль, которая штормит внутри.
