– Гранд, у тебя телефон уже пятый раз звонит, – тихо сказал Коул, показывая на незнакомый номер на айфоне, лежащем рядом с тарелкой.
– Пусть звонит, – пожал плечами я и улыбнулся своему телу.
– А вдруг что-то важное?
– Если бы было важное, то позвонили бы тебе, – усмехнулся я, но взял в руки мобильный.
Восемь вчера, кто может мне звонить? Очередная девочка, желающая провести вечер.
Вздохнув, зачем-то разблокировал телефон и нажал на последний номер, прижав его к уху.
– Мистер Кин? – тут же послышался мужской голос.
– Верно, – безразлично ответил я.
– Вас беспокоит охрана в вашем офисе. Мы звонили мистеру Пейтону, но его номер отключен, а вы не брали трубку, – тихо сказал он, а я нахмурился.
– А что произошло? – удивленно задал я вопрос.
– Дело в том, что мы не знаем, что делать с девушкой…
– С девушкой? – переспросил, сев ровнее, и поймал настороженный взгляд Коула.
– Да, она пришла еще несколько часов назад, мокрая и, если честно, какая-то ненормальная. То ходит, то плачет, то смеется. Просила позвонить мистеру Пейтону в офис, но его нет. Звонила кому-то еще, но там не взяли трубку, и она продолжила ждать возвращения мистера Пейтона. Но смена меняется, и они должны закрыть здание, а она не желает уходить, – сообщил он.
Мой мозг лихорадочно соображал, пока абонент продолжал:
– Нам вызвать полицию? При ней нет документов, ничего нет.
– А имя, назвала свое имя? – нервно спросил я, пока сердце отбивало чечетку.
– Да, Оливия Престон, – сказал он.
– Я сейчас приеду, никуда не выпускать, пусть сидит, – быстро сказал я и отключился.
Вскочив с места, достал из кошелька деньги и кинул на стол.
– Мне надо уехать. – Глупая улыбка не могла сойти с моих губ.
– Все хорошо? – уточнил Коул.
– Отлично, – выдохнул я.
И, не обращая внимания на возмущение предназначенного для меня тела, быстро вылетел из ресторана и сел в машину.
Она не с Винсом, он обманул.
«Но и не с тобой, – напомнил внутренний голос. – Она ожидает Лестера».
Похрен на все. Есть я. Значит, не все потеряно.
Бросив автомобиль криво на стоянке, добежал до стеклянных дверей и зашел в здание. Двое мужчин подняли на меня головы и указали в сторону.
Лив. Облегчение, радость и безумная теплота затопили меня, когда я увидел ее. Волосы спутанные, и в них ее руки. Она сейчас выглядела такой маленькой, такой незащищенной, что я осторожно начал делать шаги, боясь спугнуть ее, боясь сделать неверное движение. А куда подевалась вся ненависть, все уверения, что заставлю ее быть моей? Испарились, потому что сердцу больше неподвластен разум.
– Ливи, – позвал ее, и она подняла голову.
Красные заплаканные глаза на бледном лице с сухими губами казались огромными и испуганными. Она удивленно моргала, а затем закрыла веки, тяжело вздохнув.
– Что ты тут делаешь? – спросил я, присаживаясь рядом с ней на корточки.
– Жду Леса, – тихо ответила она и открыла глаза.
– Он с Реджи гуляет. – Всматривался в холодное и потерянное лицо, пока она о чем-то думала, нервно покусывая нижнюю губу.
– Мне некуда идти, – прошептала девушка.
– У тебя есть я. Ты могла позвонить мне, – улыбнулся ей, ведь говорил правду.
– Я не помню твоего номера. Тео не отвечает, а… я не знала больше, куда пойти, а на улице холодно и дождь, я промокла и… господи, пришла сюда, – невнятно бормотала она.
– Ливи, все хорошо. Пошли со мной, – предложил ей руку.
Она кивнула, вложив в мою ладонь свою ледяную, и мы встали, она немного покачнулась. Успел ее подхватить и обнять за талию, прижав к себе. Сердце, успокойся, не дай ей понять, как я сейчас счастлив. Было ощущение, что сил в ее теле не осталось.
– Тебе нехорошо? – тихо спросил я, поглаживая девушку по спине.
– Голова закружилась, нормально, – отстраненно ответила она, смотря на мою грудь.
Режим «Прекрасный принц» был активирован, и мои руки подняли ее. Она даже не сопротивлялась, только обняла меня за шею и положила голову на плечо. Как довольный рыцарь, вынес Лив из офисного здания и посадил в машину. Быстро обогнув ее, сам сел и завел мотор, поглядывая на нее.
– Куда мы едем? – спросила Лив.
– Куда бы тебе хотелось? – нежно спросил ее, выезжая с парковки.
– Домой, – прошептала она, а я удивленно притормозил и свернул на обочину.
– Домой? – переспросил я. – Но ты ушла оттуда, Дороти сказала, что поругалась с Хью…
– Я хочу домой, понимаешь? – перебила она меня и повернулась. Ее глаза блестели от слез, а я был потерян. Что, мать твою, происходит сейчас? Что там случилось? Первый раз видел ее такой пустой, ранимой и… настоящей.
– Я хочу в то время, когда мы все собирались у нас на заднем дворе и устраивали барбекю. Когда ты влезал ко мне в спальню через окно и курил травку или сигареты, потому что знал, я буду молчать и жду тебя. Я хочу домой. – Из этих бездонных глаз выкатывались крупные слезы. Не знал, как ей помочь, но отчаянно желал этого.
– Господи, малышка, что он сделал? – прошептал я в ужасе и, отстегнувшись, прижал ее к себе.
Такая доверчивая и хрупкая, она цеплялась в мою одежду и плакала в голос, не скрывая ни одной эмоции в себе. Готов был умереть, только бы подарить ей улыбку, только бы не слышать никогда этих звуков. Они разрывают тебя, заставляют на свои проблемы посмотреть с другой стороны. Вся твоя жизнь становится неважной, только бы другой человек, которого ты так сильно любишь, был счастлив и спокоен.
– Гранд, ты не наркоман, никогда им не был, – рвано произнесла она и сжала мою шею холодными пальцами крепче.
– И ты сейчас плачешь из-за этого? – недоуменно спросил я, поднимая ее лицо к себе. Стирая влагу с лица, влюбляясь с каждым вздохом все больше, пытаясь понять эту девушку, которая обнажала всего меня сейчас.
– Я… я… – она облизала пересохшие губы и с напряжением смотрела на меня, дыхание у нее сбилось, – прости меня, Гранд.
– За что, Ливи? – Я улыбнулся и погладил ее по волосам. – Это я должен извиняться, я…
– Нет, – перебила она меня и замотала головой. – Можешь снять где-то номер? Я тебе потом все отдам, просто сейчас…
– Ливи, прекращай, – оборвал я ее, – конечно. Только тебе придется терпеть мое общество.
– Я это постараюсь пережить, – слабо улыбнулась она, и это для меня лучшая награда. Она отстранилась и вздохнула, вытирая глаза.
Что сказать еще, я не знал, но сейчас чувствовал, что слова сделают только хуже, поэтому выехал на дорогу, и через пятнадцать минут мы остановились возле первого попавшегося отеля.
