– Тогда до вечера. – Сбросила звонок, пока не началась новая волна ревности.
Посмотрела на телефон и отбросила его на постель.
Господи, да почему все так сложно? Почему я чувствую себя настолько грязной, как будто меня мариновали в земле? Даже привкус ощущается на языке.
А что будет после? Я даже себе доверять не могу. Вдруг сорвусь? Ведь у меня теперь столько врагов: Кристалл, отец, Винс. Захотелось спрятаться и больше никуда не выходить. Но это было глупо. Вот чем отличается детство от взрослой жизни, тебе приходится отвечать за каждое сказанное тобою слово и принятое решение.
Мотнув головой, решила отгородиться от мыслей и встала, направляясь к шкафу, уже обдумывая, что бы надеть. Собиралась на это свидание еще хаотичнее, чем в ресторан. Перемерив кучу всего, я натянула джинсы, блузку и подхватила кардиган с сумкой. Быть самой собой с Грандом – вот мое решение. Никакого притворства. С ним можно было расслабиться, потому что он, надеялась, любил меня такой, какая я есть. А не красивую упаковку с хорошими связями.
Ровно через два часа вышла за ворота и огляделась, не заметив машины Гранда, я нахмурилась. Но через несколько секунд передо мной остановилась черная спортивная «Ауди», и стекло опустилось. Я уже была готова сказать все, что думаю о нахале, желавшему подцепить меня, как проститутку, пока не услышала знакомый низкий голос:
– Малышка, у тебя слишком прозрачная блузка.
Закатила глаза и улыбнулась, открывая дверь машины и плюхаясь на сиденье. Да, это был Гранд в красном поло и черных джинсах, с блеском в глазах и широкой улыбкой. И как можно не любить его? Такого невероятного и желанного?
«Его любили миллионы женщин», – напомнил внутренний голос, но я отмахнулась от этого замечания. Ведь важно то, что он тут со мной. Правда?
– А почему ты не на «Мерседесе»? – спросила я.
– Он разбит, в меня стреляли, и я вписался в столб, – будничным тоном объяснил он, а я опешила от такого заявления. Из воспоминаний начало проявляться, что уже об этом слышала.
– Господи, – в ужасе прошептала я.
– Ливи, это даже, возможно, был камень, вот и все. Не о чем волноваться, – прервал он мои мысли, в которых я уже придумала кучу вероятных последствий.
– А если…
– Нет, – резко ответил он. – Не думай, не забивай свою голову ерундой. Пристегивайся, и мы поедем.
Он не хотел обсуждать это. Но страх уже зародился внутри, и я ничего не могла с ним поделать. Кто может так его ненавидеть?
Отец. Пришел ответ, и воздуха стало катастрофически не хватать. Голова наполнилась грозными высказываниями папы, и я облизала пересохшие губы. Стараясь не показать своей догадки, я дрожащими руками пристегнулась и отвернулась.
Гранд молча начал движение, пока я пыталась обуздать холод внутри. Господи, неужели он решил, что лучше убрать Гранда из-за глупой мести? Но… но… Паника внутри нарастала, заставляя закусить губу и ощутить во рту привкус крови.
Это же не может быть правдой? Мой отец – убийца. И теперь я должна тщательнее следить за ним, за Грандом и быть крайне острожной. Да что за «Ромео и Джульетта»? Это просто бесчеловечно! Нет, не так, это смешно, до идиотизма смешная жизнь и ее правила!
– Ливи, – подал голос Гранд и остановил машину у обочины.
Я повернула голову и натянула улыбку, не показывая внутренней борьбы. Не нужно. Лишнее.
– Малышка, хочешь это обсудить? – предложил он, я отрицательно мотнула головой.
– Хочу узнать, куда мы едем, – нежно ответила я, чтобы стереть складку между бровей.
– Скоро узнаешь, – улыбнулся Гранд и вновь выехал на дорогу.
Я вглядывалась в дома, и отчего-то это вернуло меня в далекое прошлое. Вот маленький парк, где гуляют мамы с колясками, а неподалеку есть площадка для любителей скейтборда. Гранд с ребятами часто катались, а я, как хвостик, ходила за ними. И пока они были настолько увлечены занятиями, выводила в блокноте сердечки с нашими инициалами, иногда ловя его улыбку и немой вопрос: «Все ли хорошо?» Кивком головы и девичьей улыбкой во весь рот подтверждала, что это лучшее время.
А вон там было место, похожее на искусственный пруд, где ребята ночью купались, а потом бежали сломя голову от полиции и только на нашем заднем дворе переводили дух и разрывали тихий воздух громким хохотом.
Неожиданно догадка вспыхнула в голове, и я раскрыла глаза шире.
– Гранд, это же… мы, – пролепетала я, наблюдая, как мелькают за окном уже знакомые фасады домов.
– Все верно, малышка, это то место, где все началось, – вздохнув, ответил он.
Господи, только не плакать! Но глаза уже наполнились слезами от щемящего чувства внутри. Нежность. Он привез меня в наш район, где все наши семьи обосновались и создали что-то вроде империи «Сильных мира сего». К ним прислушивались, завидовали и открыто лебезили, пока несколько взбалмошных подростков выкидывали не самые пристойные номера. Это были мы: Тео, Гранд, Лес, Коул, Нейт и я. Хотя мне всегда казалось, что я для них обуза. Не бегала так быстро, как они, не употребляла запрещенные препараты. Была у них вместо совести, и они постоянно напоминали мне об этом. Но даже тогда меня это не волновало.
Машина остановилась у одного из домов, и Гранд быстро вышел, обогнув автомобиль, открыл мне дверь. Я, еще пораженная эмоциями, вложила свою руку в его ладонь и вышла из салона автомобиля.
– Невероятно, как будто не было этих лет, – прошептала я, оглядывая дорогу и дома.
– А разве они были? – усмехнулся он, заблокировав машину, и повел меня за собой.
Мы подошли к тропинке и быстро обогнули дом, практически добежали до дерева.
– Гранд, нас же увидят, – испуганно сказала я, осматриваясь.
– Не важно, – отмахнулся он и ткнул пальцем на крону дерева. – Смотри, – настойчиво предложил он, а я подошла поближе.
«Г&Л», – было высечено на дереве, но буквы уже стерлись и потеряли яркость, пришлось догадываться. Я непонимающе посмотрела на Гранда, и он осторожно улыбнулся.
– Я написал это перед четырнадцатым февраля пять лет назад, а зачеркнул после него, потому что был зол, ты не пришла на свидание. А я ждал, оставил тебе записку и ждал, как придурок. Потом напился, сделал новую татуировку. – Гранд закатал рукав поло, обнажая левое плечо и указывая на черное сердце. – Ты написала мне письмо, а затем просто проигнорировала мое приглашение, а в дальнейшем категорично меня не замечала. Разозлился еще больше и поэтому прочитал его… И не только, на вечеринке тебя обхаживал Фил, а ты улыбалась ему. Он лапал тебя, а ты поощряла. Тогда я ревновал, напился и вспомнил о твоем послании. Но не ожидал такого эффекта, совсем не ожидал.
Стояла и моргала, не понимая вообще, о чем он говорит. Мой палец непроизвольно дотронулся до горячего сердца и очертил контуры. Ведь я считала, что это татуировка означала, что он никогда никому не подарит свою любовь, что эта для него неведомо. А оказывается… ошибалась. Подняла на него голову. Он смотрел на меня с каким-то страхом, закусив нижнюю губу.
