Книга Лето радужных надежд, страница 6. Автор книги Татьяна Труфанова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лето радужных надежд»

Cтраница 6

– Если бы проволокой подцепить, – всхлипнула девушка. – Мне бы проволоку…

– Бесполезное дело, – отрезал Богдан. – Я даже не стану пытаться. Там полметра вниз.

– А что же? Кого? Сантехника вызывать?

– Не спорю, можно вызвать сантехника! Правда, он здесь ни при чем, но скоротаете время, ругаясь.

Житейская беспомощность девушки доходила до такой степени, что это было даже забавно. Веселье Богдана она не поддержала, только отвернулась и всхлипнула снова.

– Ну, ну! – тронул ее за руку Богдан. – Извините меня. Носорожий юмор, исправлюсь. Эй. Ну…

Плечи у девушки дрожали и Богдан, успокаивая, гладил ее по плечам легко, как бабочку. Он отвел ее к ближайшей скамейке, усадил, дал свой носовой платок, куда она тут же спрятала лицо. Узнал, что зовут ее Аленой. Наверно, ей просто было нужно, чтобы кто-то посидел рядом, похлопал по руке: «Все наладим. Ну! В чем дело?» Через всхлипывания пробились и хлынули объяснения. Она потеряла ключи, а книги дома, нет, есть еще у мамы ключи, но мама сейчас на работе, до нее ехать – час, она не успеет, договорилась с букинистом, теперь не успеет, подведет, что же это, бестолковая, какая ж она бестолковая!.. Им очень нужно продать. Хоть сколько-то. Потому что у них долги. За похороны долги, и за лекарства были долги, им по знакомству лекарства достали – говорили, очень хорошие, только папе они все равно не помогли…

– А что за книги? – поинтересовался Богдан. – Инкунабулы есть? – девушка смотрела на него в замешательстве. – Или только справочники по домоводству?

– Они очень ценные. Папа все деньги тратил на книги. Совсем все.

Глаза у нее были синие, лицо бледное и чистое. Теперь, когда она перестала плакать, начала проступать ее красота. Тургеневская девушка, подумал Богдан. Жизни не знает, до сих пор за книгами пряталась, а теперь – отец умер – выпала из гнезда. Из дворянского гнезда, фигурально выражаясь.

– Букинист подождет, – уверенно сказал Богдан. – Сейчас сходим к нему, договоримся на завтра. Потом – вызов слесаря: вскроем замок, в крайнем случае сломаем дверь…

Алена испуганно ойкнула.

– Не надо ломать!

– Тогда придется ждать маму, – почему-то ему понравилась эта идея: «ждать вместе». – Телефон у нее есть на работе?

Он сходил вместе с Аленой к букинисту и, как только девушка начала лепетать и оправдываться, перебил ее и повел дело сам. Потом Богдан хотел пригласить ее в кафе, но Алена смутилась: «Ой, это дорого». – «А мы будем пить пустой чай. Даже не думайте, чаем вы меня не разорите». Они пошли в парк, где в честь непогоды людей было мало, сели на веранде и смотрели на жемчужную завесу дождя. Капли тихо и слитно стучали по деревянной крыше, от крепкого чая в граненых стаканах, в серебристых подстаканниках шел пар. Алена молчала и в ее молчании не было ничего смущенного, а было только спокойствие. Словно она доверилась ему и, приняв как данность, что он почему-то ей помогает, записала его другом. От нее еле слышно пахло каким-то нежным цветком – шиповником, подумалось Богдану, и пахло так, словно это был не запах духов или мыла, а ее собственный, едва уловимый шлейф. Ее светлые волосы, высыхая, превратились в пушистое облако вокруг головы. Ему не хотелось затевать привычные для знакомства расспросы: где эта девушка учится, какое смотрела кино, куда ходит на танцы (и он не был уверен, что это воздушное существо ходит на танцы). Как-то незаметно он стал рассказывать ей про себя. Что он пьет чай без сахара, у них дома сейчас есть настоящий цейлонский, и если к такому чаю – да кусок кулебяки! Его мама печет гениальные пироги. Да, он с матерью живет, отец умер, как и у вас, нет, умер давно. Что у них КБ [1] разделилось на лодочников и бильярдистов… Да, он инженер, кстати, позавчера вернулся с испытаний новой установки, и представляешь… давай на «ты»?.. и тут бур уходит вбок! Ёклмн!.. Так вот, лодочники зовут его в поход по Ангаре, а бильярдисты зовут поближе, здесь есть бильярдная в парке, и будет районный турнир через месяц, хочется успеть и туда, и туда. Но вообще-то он давно хотел отправиться на Тянь-Шань. Горы там сказочные, что-то невиданное, как из миража, неземное. Он читал воспоминания о путешествии Грум- Гржимайло… Знаешь, тянет. Куда-то, за городской горизонт. А еще ведь есть возможность пойти в аспирантуру. Его зовут, ждут. Но тогда уже будет не до бильярда и не до гор. Двигать науку. Это уже серьезные обязательства. М-да. Обязательства. Может, у него сейчас не время для серьеза.

Богдан просто болтал, рассуждал вслух. Не спрашивал ее совета. Алена и не советовала ничего, она сидела вполоборота, смотря на перламутровую пелену капель, но, как оказалось, слушала. Она посмотрела на него так, словно понимала, словно чувствовала его горячую жажду, его бег, бег, бег: успеть все, попробовать все! Достичь, успеть, одолеть! Будто слышала шепот его сомнений. Будто вобрала его целиком синими глазищами, оценила и узнала точный ответ.

– У тебя все получится, что ты захочешь. Ты такой человек, – сказала она.

Невероятно, но он ей поверил. Казалось бы: тоже эксперт! Какая-то девчонка, на шесть лет его младше, что она может сказать… Но не только в ее тихом голосе – в этой минуте, окруженной дождем, в этом моменте – была правда, была подлинность. Укол волшебства.

Через час Богдан проводил ее до дома. Ее мать вернулась с работы, дверь была открыта. Алена пригласила его зайти. Квартирка в полуподвале гордо выставила два больших, блестевших стеклами шкафа с книгами. А в остальном – бедно и голо. Доски на полу выщербленные. Тряпки на кухне стираные-перестираные. Вместо стульев – дешевые табуретки. Даже телевизора не было, только пластиковый коробок радио. На окне – вровень с травой за окном – звонкий полк стеклянных банок. Мать, маленькая и щуплая женщина в серой кофте, смотрела на Богдана настороженно, как на начальство, и торопливо благодарила.

Богдан подошел посмотреть, что за книги. «Последний из могикан», «Одиссея капитана Блада», «Признания Мегрэ», «Черная стрела»… Рафаэль Сабатини мешался с Фенимором Купером, Сименон – со Стивенсоном, рядом шел Сенкевич, Иван Ефремов, братья Стругацкие, черные переплеты Конан Дойля. Здесь стоял crème de la crème книжного дефицита. То, ради чего набирали двадцать килограммов макулатуры и тащили ее коробками, связками на приемный пункт, или заводили полезные знакомства, устраивали цепь обменов, или просто покупали с переплатой в десять и двадцать раз. Вот вожделенные тома «Проклятых королей» Дрюона, вот красные корешки Агаты Кристи – за каждый томик, купленный с рук, отдай тридцать-сорок рублей, пятую часть зарплаты – на пергаменте они, что ли? Сборники «Английский детектив», «Американский детектив» и так далее. «Анжелика и король», «Анжелика и то», «Анжелика и се» – толстые корешки французской разлюли-малины. Четырехтомник Александра Грина, который Богдан и сам мечтал раздобыть. Героический Киплинг. Два десятка разнокалиберных книг Дюма – от незабываемых «Трех мушкетеров» до необязательных виконтов, шевалье, монпансье, стоивших, тем не менее, ого-го сколько.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация