– Герг, мне все же непонятно, мы так часто отводим объекты от неправильного выбора…
Вася сидит на заднем сиденье тонированной машины, касаясь голым плечом Георгия, за рулем Эд аккуратно паркует черный внедорожник недалеко от заведения «объекта».
– …Но почти никогда не предлагаем и не подводим к тому единственному правильному выбору второй половины.
Взгляд Георгия устремлен на планшет – он следит за линиями судеб. Каждую секунду на карте местности происходят всплески, огонь и угасания, пульс и лишение чувств. На его карте всегда кто-то безнадежно влюблен, а кто-то с завязанными глазами идет к обрыву пропасти. А Вася сидит в тесных джинсах и мучается добавленными за ночь знаниями о людях и психологии поведения.
– Неужели нельзя взять – и соединить все половинки, и раз и навсегда избавиться от проблемы неправильного выбора?
Эд уже минуту как стоит на месте, всматриваясь в бинокль. Георгий, кажется, так поглощен своими графиками и вспышками, что вовсе не слушает Василису.
– Василиса, детка…
Голос Георгия, его нахождение рядом до сих пор щекотят Васину кожу мурашками.
– Нет половинок. По сути все друг другу подходят. Изначально женщина и мужчина созданы для идеальной коммуникации.
– Эта «идеальность» существовала до «яблока со змеем».
Эд смотрит в глаза Василисы в зеркало заднего вида. Георгий улыбается своей немного хищной улыбкой, кладет свою руку на руку Василисы.
– Человек многогранен, развивается и меняется каждую минуту своей жизни. Иногда он выбирает себе партнера для того, чтобы подпитать свою темную сущность, иногда он тянется к человеку своей светлой стороной.
Георгий говорил это своим бархатным голосом, проникающим в самое сердце.
– Мы должны помочь человеку пройти по предназначенному для него одного пути. Если ему нужно постичь истину, мы постараемся направить и столкнуть его именно с нужными для него людьми, пусть ему не всегда будет комфортно от этого. Но мы все даем по силам. Если ему нужно извлечь урок, мы пошлем ему на пути учителей. Если он должен преодолеть себя, чтобы стать еще лучше…
Василиса покачала головой и отвернулась от Герга. В ее глазах стояли слезы. В машине повисло молчание.
– Пора, Василиса, наша Таня подъехала к заведению.
Василиса подняла глаза к небу, аккуратно поправила кончиками пальцев макияж, надела туфли, которые до этого держала на коленях, небрежно скинув в машине шлепанцы, и выпорхнула из машины, не сказав своим ангелам ни слова.
Две минуты спустя, когда Василиса скрылась из виду, Герг задумчиво произнес:
– История видела столько превращений обычных девушек в ведьм, столько стерпела их радостных визгов, разросшегося на ровном месте чувства всемогущества, но никогда еще мне не попадались ведьмы, так быстро разочаровавшиеся во всем этом.
Эд, облокотившись на руль, смотрел в сторону заведения.
– Мне кажется, мы на нее обрушили слишком много заданий. Не прошло и трех недель…
– Просто в ней способности и возможности делать еще больше, Эд. В ней слишком много «правильной» энергии сейчас… Ей нужно научиться не тратить себя на каждом таком задании.
Георгий уже кого-то набирал по телефону. Эд посмотрел на часы и, о чем-то задумавшись, одними губами произнес:
– Василиса…
И, заведя машину, опять нажал на газ.
События завалили реальность. Люди сходились и расходились, улыбались, пекли пирожные, приглашали на свидания и почему-то не приходили, или приходили и потом были очень счастливы почти всю жизнь. Но дожди ведь нужны для радуги и ощущения счастья от солнца.
Однажды в летнюю ночь Василисе позвонила Злата.
– Василиса, мне кажется, что-то скоро случится.
Ночные разговоры – они всегда трепетны и искренни. Сестры, так резво покусывающие друг друга при свете дня, ночью были нежными и искренними.
– Ты думаешь, что-то нехорошее?
Василиса не спала этой ночью, а глупо и бесцельно слонялась уже два часа, пытаясь прочитать научное обоснование одной теории… На завтра предполагалось столкнуться и побеседовать на равных с одним ученым. Ученым, который никак не хотел любви, а любовь уже давно безуспешно пыталась ворваться в его жизнь. Нужен был проводник. Вася волновалась. Наконец-то запланировано спасти интересного мужчину, а не воздушную эмоциональную женскую особь, готовую кинуться в любовь с любым проходимцем с дороги обещаний.
– Нет, как раз наоборот. Мне кажется, это будет что-то невероятное.
Вася улыбнулась.
– Не смейся надо мной.
Злата, казалось, чувствует каждое движение Василисы.
– Но ведь это прекрасно. Я уверена, ты будешь счастлива.
– Я тоже в этом уверена. Просто ты должна мне пообещать кое-что сделать.
– Все, что угодно, говори.
– Ты должна держать меня за хвост, за ногу, когда я решу улететь с планеты реальность и потерять свою волю.
– Не поняла.
Вася рассмеялась. Конечно, она все поняла.
– Вася, я не должна потерять себя ради него. Я должна стоять твердо на земле, и тогда мы будем счастливы. Я должна держать баланс, понимаешь? Вася, не смейся!
Василиса смеялась. Ну, конечно, по-доброму. Любовь – это прекрасно. Особенно, когда ты вдруг понимаешь, что тебя накрыло самой первой волной.
– Уж поверь мне, Злата. Чтобы отрезвить тебя, я использую все свое саркастическое умение. Но ты останешься рядом со мной на земле.
– О! Я люблю тебя, Васька. Как ты сама, спускаешься хоть иногда к нам на Землю?
Удивительно, Василиса не посвящала свою семью в то, что сейчас происходило с ее реальностью. И в самое первое утро в Поднебесье она лишь сделала звонок домой, сказав, что все в порядке с работой, она все решила. Родители с легкостью ответили: «Хорошо, звони». Лето было суматошным, семья как обычно проводила время в приятных перелетах между городской суетой и морем. Сбор всего семейства планировался не раньше первых осенних дней, когда отдыхающая половина вернется с отпусков, тогда можно будет переходить к празднованию дней рождений и сбору урожая впечатлений. Но именно Злата будто чувствовала, что в жизни Василисы происходит что-то невероятное, поэтому она иногда звонила сестре по ночам для таких вот разговоров. В ту ночь они еще немного обменялись новостями о родителях, общих знакомых и, нажав отбой на телефонной трубке, Вася прислонилась лбом к закрытой половине окна. В другую часть залетали комары и ночные звуки дорог. Ветра совсем не было, дни стояли жаркие, ночи – теплые и нежные. На небе была полная Луна, окутанная миллиардами звезд. А Василиса никак не могла проникнуться теорией. Ее сердце тосковало – по чему именно, она пока сама не могла понять.
Рассвет, вползший на небо сначала огненной полосой, а потом и вовсе освоившись, захватил небо в свои владения. Герг в это утро был особенно внимателен к Василисе, даже присутствовал на их совместном завтраке и ни разу не взглянул в свой планшет. Эд приготовил такой завтрак, будто это был День рождения. В конце концов, Василису это начало напрягать.
