– Что происходит? Откуда столько лишнего внимания?
Герг и Эд переглянулись.
– Все в порядке. Просто совместный завтрак. Я все время занят и, если честно, невероятно соскучился по нашим завтракам на троих.
Василиса перевела взгляд на Эда. Он развел руки в стороны:
– А ко мне какие вопросы? Я вообще всегда рядом с тобой. Ты забыла? Мы, можно сказать, напарники с тобой – делаем одно общее дело…
– Да-да, только в разных нарядах и с кучей заготовленных фраз и особенных взглядов скачу на каблуках именно я.
Герг молчал. Эд тоже.
– И вообще, объясните мне, почему вы, ангелы, принимаете пищу? Вы же небожители!
Васю накрыло чувство негодования. Вокруг раздражало абсолютно все. Георгий и Эд переглянулись.
– Но ведь я помогаю тебе и… Мы не едим мясо. Ты не заметила. Мы вегетарианцы.
В Василисе волнами заходили скрытые до этого эмоции. Ей вдруг захотелось разразиться громом, разбить стакан, крикнуть что-нибудь, оглушая окружающих. На секунду Василиса даже испугалась своих желаний. Давно таких не было в ее голове. В последнее время она все чаще чувствовала физическую и эмоциональную усталость. Ей даже начало казаться, что ее необычайная привлекательность опять куда-то испарилась.
– Ангелы-вегетарианцы. Тьфу! Мне что-то так все надоело это.
С шумом грохнув стакан о столешницу, Василиса встала из-за стола и вышла из кухни. Шум ее шагов растворился на ступеньках, ведущих на второй этаж. Минуту спустя грохот от захлопнувшейся двери докатился до кухни.
– Ох уж эти пятнадцатые лунные сутки, когда они заканчиваются?
Георгий дотянулся до планшета.
– Во второй половине дня, после четырех.
– Нам бы их пережить, и уже в пять вечера ей надо быть на задании. Этот пунктуальный ученый в пять ноль три уже планирует двигаться по параллельной улице. Со своим занудством он может чудо пропустить…
Эд встал из-за стола. Потянулся в разные стороны, размяв затекшую спину.
– Сейчас бы на пробежку…
– А ты, смотрю, как на курорте, Эд, по-моему, ты слегка расслабился… У тебя все в порядке?
Раздражение Василисы плавно перетекло на ангелов. Эд непонимающе посмотрел на Георгия.
– Конечно, это просто притяжение. Земное, я имею в виду. Все тело ломит в этой атмосфере, и нам же приходится принимать пищу…
– Напоминай себе почаще цели пребывания здесь.
Эд молча и, казалось, все еще непонимающе смотрел на Георгия во все глаза.
– Просто напоминай себе о целях пребывания в этом городе, и все.
После Герг растворился, слился с потоком судеб. Эд остался с Василисой.
…
– Что тебя так гнетет?
– Не пойму, Эд.
– Ты занимаешься не тем, чем хочешь?
– Нет, я впервые чувствую, что нахожусь там, где должна быть, на своем месте.
– Но ты часто бываешь грустной.
Василиса заулыбалась и удивленно посмотрела на Эда.
– Мои ангелы-хранители что-то явно не договаривают.
Эд облокотился на спинку дивана и попытался сделать вид, что все в порядке, начав сосредоточено перебирать распечатанные листы.
– Да уж, Эд, ангелы не умеют врать.
Эд усмехнулся, тем самым предпринял еще одну попытку показать, что Вася не права.
– Разве мы не можем иметь некую недоговоренность?
– То есть вы что-то скрываете от меня?
– Мы не скрываем. Возможно, не договариваем. Задай правильно вопрос – и всегда услышишь ответ. Ангелы не могут врать. Мы отвечаем на все запросы.
Вася разлеглась на соседнем диване, закрыв лицо стопкой листов бумаги, текст никак не хотел оставаться в памяти.
– Мне надоели эти тексты бесконечные. Думая о Чуде, ты думаешь о нем, как о чем-то божественном, не поддающемся логике и тем самым приносящем абсолютное счастье…
Тишина. Васины глаза закрыты. Резким движением она швырнула в сторону стопку листов, и они все медленно и кинематографично опустились на пол. Эд прикован взглядом к Василисе:
– А вместо этого я погрязла в какой-то бюрократии и сценических образах. Такое чувство, будто любая могла бы быть на моем месте, просто перечитав тонны «особенных» книг, нарядившись во все эти наряды и вписавшись по времени в чьи-то события. В чем моя магия заключается?
Василиса приподнялась на локти и направила свой взгляд Эду. Теперь Эд закрыл глаза.
– Мне не хватает Чуда – такого, какое оно есть. Меня пугает вся эта…
Она попыталась вспомнить слово, но оно никак не вспоминалось.
– …Сертификация и занудство… Я не принадлежу больше себе.
– Мы все не принадлежим себе. Все, кто обладают какой-либо способностью влиять на чужие жизни, никогда не принадлежат себе. Они должны отрабатывать это. Дар не дается просто так для удовлетворения своего личного эго: «бери и развлекайся». Знания, дар – это всегда ответственность. Понимаешь?
Эд подошел к Василисе и присел на пол у ее ног, взял ее руки в свои ладони.
– Ну, Василиса, в тебе огромная сила. Ты можешь спасти не одну судьбу. Вся твоя энергия направлена сейчас в праведное русло. И тебе станет легче уже совсем скоро. Просто вначале ты входишь в ритм нового этапа жизни. Настраиваешь свои внутренние ориентиры, и ты сама немного меняешь свою судьбу. Это всегда дается непросто. Но вот уже на днях ты почувствуешь себя гораздо лучше. Я тебе обещаю. Верь мне, я ведь твой ангел-хранитель.
Вася улыбнулась.
– Эд…
– Не говори ничего, нам еще нужно перелопатить кучу информации для этого занудного ученого… Кто-то очень упорно сопротивляется любви.
И они вдвоем снова окунулись в повседневную магию чувств и событий. Эд оказался прав: через пару дней Василису стал настигать покой и уверенность в себе. Она будто стала восстанавливаться внутри, ее душа становилась сильнее и от этого жестче для окружающих. Теперь чьи-то слезы и потерянное состояние ее больше не трогали. Она почти всегда знала, что и для кого это нужно, к чему приведет и от чего уведет.
А однажды, когда летняя ночь была особенно темна, на небе совсем не было Луны, ее ангелы-хранители раскрыли для нее свои крылья. Вася только вернулась с очередного задания немного уставшая. Приняла ванну и спустилась в холл, чтобы перехватить чего-нибудь до утра и их самых вкусных завтраков. Ангелы стояли в белых одеждах, и за их спинами раскрывались огромные белоснежные крылья. Каждое, наверно, было метра три в длину в распахнутом состоянии. Вася стояла посреди холла на двадцать первом этаже, в банном халате, по волосам стекала вода, и она визжала от восторга. Василису настигло чувство полной эйфории. Воздух вокруг наполнился озоном.
