– Случится твое отупение, Василиса.
Мара, которая уже была в кухне, беззвучно заулыбалась, явно давя смех в себе.
– Очень смешно, бабушка.
Меньше всего мне нравилось, когда бабушка подшучивала над моими способностями в присутствии этой немой ведьмы.
– А мне нет, Вася. Мы с тобой проделываем такую мощную работу, а ты сбегаешь на половине пройденного пути! Надеюсь, ты помнишь, что все знания ты должна успеть активизировать до рождения малыша, и, главное, до тех пор, когда гормоны затопят весь твой эмоциональный мир?
– Бабуля. Я решу все свои проблемы и очень быстро вернусь к тебе, и мы продолжим.
И я уехала.
Выезжая за пределы деревни, я испытала смешанные чувства. За последние месяцы я успела прикипеть к каждому дому, я увидела столько чудес, произошедших в Избе, среди сосен, сколько не видела, наверно, за свою жизнь. И все это было между делом. Так, между прочим. Завариваем травки, перечитываем молитвенник, разбираем письма, сушим осень по мешочкам… А жизнь тикает, и каждая минута кого-то делает абсолютно счастливым.
Иногда даже против их воли.
Поспешное решение уехать возникло поздним вечером накануне моего отъезда. После того, как произошла очень странная ситуация. Мы возвращались с Избы. Был прожит очередной удивительный день погружения. Мы болтали с бабулей на отвлеченные темы. Мара безмолвно нас сопровождала. И тут, подходя к дому, мы заметили девушку у калитки. Она заглядывала во двор, пытаясь рассмотреть, есть ли кто в доме.
Это было странно. В столь поздний час редко кого можно было увидеть в этих краях. Девушка была явно не местная, рядом был припаркован серый седан. Довольно опасная расцветка для такого времени года и суток. Машина-невидимка на серых дорогах. Окна были заляпаны грязью, номеров не видно. Свет от включенных фар еле пробивался сквозь налипшие комки грязи.
Василиса Андревна заговорила первая.
– Простите, вы к нам?
Девушка резко обернулась и заулыбалась.
– О, как хорошо, что вы подошли. А то я стучусь в дома, а мне не открывает никто… Наверно, тихо стучусь…
Голос был приятным, располагающим к беседе. Звенел будто колокольчик в темноте.
– Не могли бы Вы мне дать воды. Мне нужно залить бак, чтобы очистить лобовое…
Пока она что-то лопотала извиняющимся тоном, мы подошли к ней вплотную, бабуля уже открыла калитку, приглашая ее внутрь и отправляя Мару накрыть стол для гостьи. Мы прошли по дорожке, укутанной сумерками осеннего сада, ведя неторопливый разговор с девушкой. Затем вошли в дом. Попав под освещение, я, наконец, рассмотрела ее. Такой страшной и безнадежной картины я не видела прежде. Я закричала во весь голос. Она истекала кровью. Под глазами засохшие кровавые дорожки, будто она очень долго плакала. До тех пор, пока не потекла кровь. Губы потрескались и покрылись белой сухой коркой. На месте сердца – дыра. Вся одежда перепачкана кровью и какими-то черными комками. Я не могла остановиться. Я кричала. Затем, расталкивая локтями очумевших от моих криков бабушку и Мару, я бросилась за полотенцами. Схватив первые попавшиеся на веранде, я попыталась оттереть девушку.
Я пыталась закрыть ей рану на сердце вафельными полотенцами.
Вокруг нас поднялась суматоха. «Ну, наконец-то», – подумала я, – «бабуля и Мара подключаются, и мы обязательно должны спасти эту девушку».
И тут меня облили водой. Ледяной. Сначала вылили один ковш мне в лицо. Потом второй. И, наконец, третий.
– Хватит!
Я вытерла лицо полотенцем, которым только что пыталась оттереть девушку.
– Вы разве не видите!?
Я онемела. Передо мной стояла девушка приятной внешности. Аккуратная стрижка каре. Чистое лицо без грамма косметики, здоровый румянец, красивая линия розовых губ. Правда, перепуганная не на шутку. И ни одной капли крови. Ни на лице, ни на теле в области сердца. Я не знала, что сказать. Я могла поклясться чем угодно, что чувствовала запах крови, и пока пыталась ее оттереть, видела, как полотенца окрашиваются в темно-алый цвет.
– Деточка, не обращай внимания, моя внучка переработала. Помутнение разума.
Бабуля улыбнулась самой располагающей улыбкой. Гостья расслабилась. Ее накормили, напоили. Залили полный бак воды, отмыли фары и стекла. Даже предложили заночевать. Но девушка вежливо отказалась, сославшись на то, что до ее места назначения осталось километров восемьдесят, и что ей важно приехать туда сегодня. Бабуля развела руками. Она знала, что нельзя стоять на чьем-то пути. Потом вынула из кармана мешочек с травами и дала девушке со словами «на удачу». И отпустила ее.
А потом, наконец, заговорила со мной. Это был длинный монолог. После увиденного я не могла говорить, а Мара была безмолвна и невозмутима.
– Итак, поздравляю, Василиса: ты поднялась на новый уровень развития. Теперь ты четко видишь проблемы людей. Пока слишком красочно. Позже ты научишься фильтровать все это.
Бабушка замолчала. Я пыталась, как обычно, сопоставить это с тем, что я могла раньше. Приехав к бабушке в начале осени, я считала себя продвинутой в части предвиденья. Я видела силуэты предназначений в сиреневой дымке – и очень этим гордилась. То, что я увидела сегодня, меня шокировало. Я видела живой труп, истекающий кровью. Этот труп лопотал ангельским голоском и улыбался высушенным ртом. И все время извинялся. Я молчала.
– Василиса, ты должна уяснить. Мы не вмешиваемся в жизни людей, пока они сами этого не попросят. Я тоже видела эту ужасную картину. Но видела ее ровно три секунды. Мне этого достаточно, для того чтобы оценить масштабы внутренней катастрофы человека, и я переключаюсь на внешнюю оболочку. Но девушка попросила лишь воды. Мы только это ей и дали. Ну и еще немного удачи. Это она подсознательно попросила. Удача нужна всем, тем более тем, кому осталось до места назначения каких-то восемьдесят километров, а она стучится именно в наш дом. Я чувствовала, что она к нам едет, поэтому взяла этот мешочек…
– Бабуля, это было страшно… Она истекала…
– Ну. Ты же ведьма! Будь готова увидеть любое внутреннее состояние обратившегося.
Мы сидели в кухне. Втроем. Мара молча разливала только приготовленный напиток по чашкам.
– У девушки печаль на сердце. Предал любимый мужчина. Наобещал свою защиту, а сам исчез. А у нее его дитя под сердцем и рухнувшие планы на жизнь. Хотя ребенок – всегда благословение. У нее все будет еще, конечно. Рано или поздно.
Мара подвинула ко мне чашку с какой-то зеленой жижей.
– Вот в этом наше с ангелами-хранителями различие во взаимодействии. Они обладают властью, полномочиями вмешиваться в судьбу подопечных без их ведома. Мы же, ведающие, – только с согласия обратившихся. У каждого своя зона ответственности…
Я, наконец, сделала глоток из чашки и перевела взгляд на Мару с немым вопросом: «Что это за гадское варево она разлила нам?»
