– Я… Нет, я совсем не изменилась.
– Нет, ты очень изменилась. Хотя бы потому, что сейчас ты паришь в трех метрах от пола.
Я не поверила словам Георгия и кинула свой взгляд на пол. Мы парили под самым потолком, крепко держась за руки. Мой ангел и я. Его серые крылья были распахнуты, вокруг нас была легкая дымка и запах грозы.
– Я! Я? Что, поднялась? Сама? Я…
– Да, пока мы говорили, ты начала слегка приподниматься над полом, и мне пришлось распахнуть крылья для того, чтобы быть с тобой на одном уровне… Василиса, ты очень изменилась. От тебя исходит дух тайны и твоего индивидуального ведьменского… У меня одна просьба: не покидай светлую сторону. Помни, что наше сотрудничество не должно бесследно раствориться в прошлом.
– Я никогда не забуду вас! Георгий, вы же были первыми, кто открыл мне… Меня.
Я с ног до головы покрылась мурашками, и мое волнение накрыло меня окончательно. У меня задрожали руки, и я начала терять равновесие. Я вцепилась в Георгия с беспомощным криком «я падаю» и повисла жалкой тряпкой, зацепившись за его запястья. Он взмахнул крыльями, сделал движения руками, чтобы подтянуть меня к себе и, крепко обняв, осторожно спустился на пол.
– Ты значительно продвинулась, но с балансом внутреннего и внешнего состояния у тебя все еще плохо.
Меня трясло, и я все еще не могла поверить, что я только что сама поднялась под потолок. А тон Георгия вдруг стал прежним, каким я его знала с первого дня знакомства: снова был уверенным в себе ангелом, с харизмой секс-символа и легкой усмешкой в голосе.
– И ты рано сбежала от своей бабушки.
Я удивленно вытаращила глаза.
– Но ведь вы не знаете… Не можете меня считывать?
Он задрал одну бровь, и скривил рот в усмешке.
– Да, будем говорить откровенно: не можем.
Он плеснул нам воды в высокие бокалы, и один из них протянул мне.
– Зато мы умеем считывать твое появление в чьих-то жизнях.
Он улыбнулся.
– Я очень ждал твоего приезда с тех пор, как ты пообщалась с женщиной на заправке.
Я сделала пару глотков.
– Кстати, неплохо справилась с ее судьбой, правда впредь прошу тебя учитывать нюансы дат, лунных дней и восходящих планет в дни судьбоносных встреч. Мне пришлось немного подкорректировать их встречу, сместив ее на пару дней.
Георгий говорил все это таким деловым тоном, будто мы продолжали дальше наше тесное сотрудничество.
– Но… У меня нет слов… А почему вы с Эдом не попытались меня найти, ведь, подозреваю, вы меня сразу обнаружили после моего исчезновения? И где Эд? На задании? Вербует новых ведьм?
Эд. Сногсшибательная улыбка, сильные руки и очень серьезное отношение ко всем нашим заданиям. Вспомнила, как он подбадривал меня, когда я валялась без сил на полу. Он выбирал со мной наряды, разбираясь даже в тонкостях принта на ткани. Не говоря уже о той литературе, в которой я не всегда улавливала смысл. Он всегда все объяснял, приводил примеры. Поистине, Эд мой реальный учитель. Да, Георгий верховодит, и он всегда был слишком высоко и далеко. А Эд был рядом каждую минуту моей просвещенной жизни. Пусть она была пару месяцев. Но за это время я узнала больше, чем за предыдущие почти три десятка лет. И я больше всего на свете именно ему хотела похвастаться своим неожиданным достижением: моему умению парить над землей! Я в очередной раз отвлеклась и с улыбкой посмотрела на Георгия, ожидая ответ от него.
– Да, несомненно, мы достаточно быстро тебя обнаружили.
Георгий же не торопился отвечать.
– Но решили, что ты имела право узнать о своем роде, раз уж в тебе проснулся зов крови…
Георгий пристально посмотрел в мои глаза, явно пытаясь увидеть за ними мои мысли. Без возможности рыться в моей голове он терялся и чувствовал себя не на своем месте.
– А Эд… Он закончил свою практику. Этот проект для него был, знаешь…
Он щелкнул пальцами, подбирая понятное мне слово.
– Чем-то вроде практики по направлению «Отношения и межличностные взаимодействия с точки зрения влияния на ход жизненного пути». Последняя в его обучении практика.
– А до этого?
– А до этого он успешно прошел другие дисциплины. Ну, знаешь, например, «Глобальные изменения жизненного пути нации». «Терроризм». «Судьба». Ну и «Карма»… Да много всего, не бери в голову.
– Оу… Эд теперь дипломированный специалист?
Мне стало грустно.
– Что-то вроде того.
Что-то кольнуло прямо под сердцем. Я поморщила нос. Проскользив взглядом по помещению, я поймала чувство острой ностальгии, ощущая холод пространства. Без Эда пентхаус на двадцать первом этаже Поднебесья опустел. Он вдруг превратился в фешенебельный современный офис. Здесь каждую минуту кипела работа, мигали огоньки событий и встреч, сигналили напоминания. Беспрерывно работал принтер. И раздавались телефонные звонки. И, конечно, нескончаемый поток разных проходимцев, вроде бесов и ведьмаков, готовых служить. Я потянула воздух носом, чуя запах их шерсти и часто гниленьких мыслей. Здесь больше никто не пил какао перед сном, рассматривая звезды через панорамное окно. И уж тем более никто не вел задушевные разговоры. Что-то было между нами с Эдом… Мое бесконечное восхищение перед его талантом быть учителем и другом одновременно. И он был безумно привлекателен. Я вздохнула.
– Мне будет не хватать Эда… Мы не сможем больше увидеться?
Георгий засмеялся.
– Ну, с учетом того, что ты теперь непроницаема для ангелов, мне думается, мы вообще расходимся на разные параллели вселенной.
– Но я не хочу так! ВЫ мне очень нужны! И ты, и Эд!
Герг покачал головой, и его улыбка спала, как хлипкая ширма.
– Вася, ты понимаешь, я пока не пойму, что будет дальше. Ты первая, кто решил разорвать контракт, и ты первая, кто перестал быть просматриваемым для нас, работая с нами. Сложно охранять того, кто спрятан в глубине своих мыслей.
Он, облокотившись на колени, сложил ладони, плотно прижав их друг к другу до выступивших вен.
– Я не против быть твоим Анелом-хранителем. Но все пошло не так в последнее наше совместное полнолуние, а в следующее – ты уже сбежала. Ты исчезла со всех наших карт. Лишь изредка появляясь в чьих-то жизнях. Выпадая на несколько недель вообще, будто никто и не видел тебя. И Оскар…
Я встрепенулась. Оскар?
– Что с ним?
– Он себе все рушит и все чаще думает о тебе. О вас вместе.
Георгий пристально смотрел на меня, явно пытаясь считать хотя бы мои эмоции. Я же боялась шелохнуться, дабы случайно опять не стать слышимой на всю Вселенную.
– И?
– И невероятно то, что его мысли имеют странный образ: фантазия ли это или воспоминание – не представляется возможным прощупать. Ночь с тобой перевернула в нем все вверх дном. Он ушел со своего пути, так тщательно расчищенным для него нами, кармой, судьбой. И сейчас он бредет вне карты, вне событий. Он потерян внутри…
