– Женщины к своему третьему десятку все превращаются в ведьм и гормональных фурий. А там уж, как кому повезет: кто обретает вечную молодость и признание, а кто зарастает бородавками и отхаркивает яд.
Я не произвожу яд. Я вообще работаю в офисе крупной корпорации. У меня отдельный кабинет с роскошным видом на город. И когда у меня появляется перерыв в работе, люблю, прислонившись лбом к прохладному оконному стеклу, скользить взглядом по городу. Я консультант. Психолог в корпорации. Помогаю людям найти баланс между профессиональным ростом и личной жизнью. Мотивирую и привожу в чувства. Говорят, у меня талант. Мой директор так говорит. И все его замы. Просто выйдя на работу в офис помощником директора, я вдруг преобразовала жизнь коллектива крупного предприятия. Для меня организовали должность, и я наслаждаюсь этим новым, вошедшим в мою жизнь.
Хотя разве это новое?
Это продолжение внедрения в мою жизнь всего того, чему научила меня моя Василиса Андревна. Я все-таки вернулась к ней тогда под Новый год. Познакомила со своим возлюбленным. Встретила Новый год и окунулась в постижение знаний и мудрости поколений. С перерывами на любовь, рождение малыша и свадьбу. Надо ли говорить, что бабушка была счастлива? Правда, бабуля была против моего возвращения к обычной жизни в городе, работе в офисе и жизни в обычной семье. Василиса Андревна считает, что я мало практикуюсь и могу заглушить свой талант решением однотипных задач и ситуаций. Несмотря на все это, она все равно счастлива.
В моей жизни появилось еще одно новшество: голос в моей голове. Голос Георгия. Он появился сразу, как я родила своего мирного мальчика. И я поняла, что Суд состоялся и нам позволили опять находиться в отношениях ангела-хранителя и оберегаемого. Но после того, как между нами сложилась своя история взаимодействия и сотрудничества, наше общение вышло за пределы нормы. В своих молитвах я часто слышу обратную связь и регулярно получаю комментарии Георгия. И это великолепно. Великолепно чувствовать крыло за спиной. Пусть оно серое. Мы с Георгием явно стали ближе. Теперь мы спорили. И главной темой спора был Оскар, биологический отец моего малыша. Георгий просит простить его, а мне просто не хочется больше вспоминать о нем никогда. Особенно после нашей последней встречи, когда я ему рассказала о беременности. Он сначала воспылал ко мне чувствами, а потом, узнав, что я влюблена не в него, очень разозлился и наговорил глупостей, усомнившись в своем отцовстве. Для меня этого было достаточно, чтобы принять решение. А Георгий говорит о слабости рода людского, в частности, моего старинного, бывшего теперь уже, друга Оскара. Моя бабуля все время говорит, что я могу повторить ошибку, но когда я спрашиваю ее какую, переводит разговор. Или говорит слишком общими фразами. А мне нужны факты. И еще Георгий никогда не отвечает на вопросы об Эде.
Мысли об Эде заставляют еще раз скользнуть взглядом по городу, зацепившись за все его высотные здания. Конечно, самое выделяющееся для меня – это Поднебесье. С любой точки города это здание самое высокое, нарушая все правила перспективы. Я не могу туда попасть. Я знаю, что это здание под защитой. Туда не может попасть никто. Только те, кто допущены. Если же кто-то все же попытается попасть туда, даже подойдя вплотную к этому зданию, всегда поменяет решение, у него появятся дела. Даже я, зная об этой особенности здания быть невидимым для посторонних, так и не попала туда после проведенного суда в Небесной Канцелярии. Пыталась пару раз. У самого входа у меня звонил телефон и говорящий в трубке человек срочно просил приехать или отламывался каблук. А однажды я вдруг просто забыла, зачем хотела туда попасть. После того случая я услышала слова Георгия, что мне нельзя в Поднебесье. И это не обсуждается. И потом уже тише он добавил: пока нельзя. Я отступила. Но сегодня особенный день. Я перехожу на новую ступень. Во мне удвоилась магическая сила. Я стала сильнее. Мои покровы вновь напитались и стали ярче. Глаза – зеленее. Я держу это пока в себе, но мое внутреннее волнение скоро услышит вся Вселенная. Я знаю, что это будет чем-то новым в моей жизни, и раз это происходит, значит, я достойна этого. Я пройду этот путь заново и постараюсь исправить то, что должна попытаться исправить. Я выращу сильную ведьму. И если однажды моя дочь скажет о том, что она не хочет быть таковой, моя любовь к ней будет неизменной, и я всегда буду рядом.
При этой мысли я положила руки на свой плоский живот. В этот раз я почувствовала сам момент зачатия. Во мне пульсировала пока тоненькая ниточка целой вселенной, резонируя с моим сердцебиением. Я чувствовала, как создается каждая клеточка новой жизни, в которой уже был свой особенный характер. В моей голове и на всех картах жизни появились первые пунктирные линии. Наброски жизни. Моя девочка, тебя ждет удивительный, полный волшебства путь. Я жду тебя. С любовью, Василиса.
* * *
P.S
– Сашка!
Александра раздула ноздри прямо как в детстве, услышав в трубке голос Василисы Андревны.
– Мама! Сколько раз тебя прошу, не называй меня Сашка!
Василиса Андревна пытаясь сдержать довольную улыбку, продолжила:
– Ну-ну… Александра, когда своих будешь отправлять ко мне, передай мне церковных свечей…
– А что, в вашей церкви закончились… А, забыла, ты туда не ходок…
– Не, ну вот ты не можешь без своих обычных выкрутасов…
– Мама, ну ты же не можешь. Конечно, передам. Какие-то «особенные» свечи?
Теперь Василиса Андревна уже обиделась, жестикулируя и одними губами произнеся Маре что-то вроде: «Ну что за девка». Мара на это лишь пожала плечами и продолжила натирать кастрюльки.
– Да, особенные. Они есть только в церквушке на окраине города. Записывай адрес, наверно, ты даже не слышала про это место…
Василиса Андревна продиктовала адрес, через слово запинаясь и чертыхаясь больше обычного.
– Мама, ну что ты так нервничаешь. Заеду, заберу. Сколько? Пару сотен, чтоб надолго хватило? К тебе все равно отправят целую машину. В этот раз у тебя прям заказов больше, чем обычно.
– Так любимый правнук на лето едет. Как-никак единственный пока мужчина нашего рода… А про церковь и свечки, Саш, как бы тебе сказать… Нужно, чтобы тебе их дал в руки именно священник этой церкви. Александр… Представляешь, так же зовут, как и тебя…
– Записала. Все, сегодня заскочу, все заберу, и завтра уже машина к тебе поедет. Все, до связи!
– Саш, ты только священника дождись этого… Александра.
Василиса Андревна услышала гудки в трубке. Александра уже отключилась.
– Что за девка, вечно торопится куда-то.
– Поедет?
У Мары был приятный голос. И говорила она пока в основном односложно, молчание протяженностью в несколько лет научило ее говорить мало и по делу.
– Поедет, Мара, поедет. Я думаю, там уже шумиха в Поднебесье. Все в перьях, наверно, от волнения. Еще бы: снят мой запрет на нахождение на одной территории с этим крылатым проходимцем. Он, наверно, уже с утра ее ждет, чтобы ошарашить…
