В тот же день, но немного позже, в доме Барра на высотах Морнингсайд-Хиллс
[95], где бок о бок жило много знаменитых ученых и преподавателей, Тэффи Б. Барр, уперев руку в бок, стояла перед открытым холодильником. На разделочной доске перед ней лежала горка помидоров, похожий на мозг кочан цветной капусты, мускусная дыня и несколько свекол с торчащими пучками красножильных зеленых листьев. Она забыла, зачем открыла холодильник, и замерла, надеясь, что причина вернется к ней. В это мгновение зазвонил телефон. Она закрыла огромную камеру (свет внутри погас, разнообразная еда погрузилась во тьму) и взяла трубку. Это был Фрэнк, звонящий из своего кабинета, который поведал свой план.
— Фрэнк, давай поговорим, — сказала она, когда он на мгновение замолчал.
— Мы и так разговариваем.
— За ужином.
— Мне нужно найти паспорт, — сказал он. — Я перекладываю его с места на место, чтобы не забыть, куда я его положил, и в результате он у меня ни с чем логически не ассоциируется. Sui generis
[96].
— Фрэнк, это плохая идея.
— Хорошая. Лучшая за последнее время.
— Хорошо. Поговорим вечером.
— Я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю.
Тэффи повесила трубку, посмотрела на часы на стене (с маятником), потом на разделочную доску с овощами, и вспомнила: айоли
[97].
Она попыталась, как и подобает хорошей жене, за ужином в тот вечер, потом за завтраком и ланчем на следующий день отговорить его лететь — и потерпела неудачу. Итак (сказал самому себе Фрэнк Барр в аэропорту Кеннеди), Юнец поднялся
[98] и купил билет. Совсем уже не юнец, но все еще крепкий; он привычно похлопал рукой по карману с таблетками.
Он сойдет в Афинах, и его там встретит его старая — нет, лучше сказать бывшая — аспирантка, темноволосая и черноглазая, похожая на гречанку, но на самом деле еврейка из Скенектади. Зои. Zoe mou sas agapo
[99]. Потом в Египет, откуда в Грецию впервые пришли боги, куда греческие мудрецы обычно ездили, чтобы посоветоваться со жрецами Исиды и Осириса, переночевать в храмах Асклепия и там увидеть хорошие сны. Его коллеги написали, что согласны на день-два сбежать с конференции, взять в прокате Ленд Ровер, нанять гида и подняться по Нилу к храмовому острову Филы
[100]. А Фрэнк хочет ехать? Хочет. И пусть ему (это молитва Фрэнка Уокера Барра, но не какому-то конкретному богу или богине) приснится там хороший сон.
Глава шестая
Роузи, сегодня я еду поездом к Франсес Йейтс, даме Франсес Йейтс; я тебе рассказывал о ней. Если кто-нибудь и может сказать мне, что делать дальше, то только она. Она живет со своей сестрой, собаками и кошками в часе езды от Лондона, и мы с ней почаевничаем. Не могу объяснить здесь, как это произошло. Извини, что пишу на открытке. Пирс
— А теперь расскажите мне, где вы были, — сказала она, сложив руки перед собой, будто читая молитву. — И куда собираетесь отправиться.
Все, кто видел ее, говорили, что она очень похожа на Маргарет Разерфорд
[101], но на ее поношенном пальто одна пуговица была застегнута неправильно (она только что вышла из садового сарая), а волосы выбились из-под громадных заколок, так что, скорее, она была Белой Королевой.
— Ну, — сказал Пирс, — я был в Гластонбери, и...
— Вы были в Глостонбри? — ее подвижные брови приподнялись. — Вероятно, вы ищете Грааль.
Он побывал в Гластонбери, в первом из своих (или Крафта) памятных мест, отмеченных в путеводителе звездочкой, здесь произошла не одна сцена из последнего романа Крафта. Остров Авалон. В течение следующих месяцев он побывает во многих церквях, очень многих, и из них всех только эта, разрушенная, не вызывала в нем ужасного смятения: чувство вины, опасности, сожаления. Заледенелые стекла нефа и трансепта, свинцовая крыша, свинцово-серое английское небо. Мило. Он представлял себе, особо не обдумывая это, что места, в которые он должен попасть, скорее всего затеряны в глуши, разрушены и заброшены, вроде зиккуратов Юкатана
[102]. Однако здесь все было прибрано и приведено в порядок, трава скошена, всюду карты, указатели и ларьки с сувенирами; он никак не мог понять, какая здесь когда-то могла быть тайна, и был только благодарен за это. В старом путеводителе Крафта он прочитал про Иосифа Аримафейского, про Альдхельма
[103] и про Дунстана
[104], про Артура и Гвиневру. Он обошел развалины, исчезнувший клуатр, монастырь, библиотеку. Он навестил Потирный холм
[105] и Святой Колодец. Каменная кладка Колодца была предметом множества дискуссий. Возможно, она связана с друидами, обнаруживая ассоциацию с древними ритуалами поклонения солнцу и воде. Несомненно, она ориентирована по сторонам света, что подтверждается измерениями, сделанными в день летнего солнцестояния. Камни расположены клином, как в Пирамидах. Сэр Флиндерс Петри считал, что Колодец мог быть вырублен в скале переселенцами из Египта примерно за два века до нашей эры
[106].
