У капитана Веливеры, вопреки мыслям Лиин, были проблемы и помимо того, как не попасться ей на глаза или увернуться от кувшина, летящего из окна. Он пытался объяснить, что именно и зачем наворотил. Нет, зачем в целом, все и так знали — он хотел, чтобы Лиин ему вручила именно императрица, которая относится к нему прохладно, а не император, которого сразу же заподозрят в том, что он и наследниц привез исключительно ради сынка синеглазой волчицы. А второе сулило гораздо больше проблем, хотя и первое их не исключало.
А вот подробности «великой интриги душечки», как сказала Мелана, интересовали и его маму, и императора Малена, и еще целую толпу народа, включительно с якобы пропавшим придворным магом.
— Ты балбес, — сказала Кадмия Ловари, всего лишь услышав, что ее любимое дитятко, еще на полпути к столице решило, что если уж жениться на наследнице, то именно на этой — красивой, гордой, сильной и одновременно слабой, умной, в общем, практически идеальной. — Тебе вообще не надо было привозить ее во Дворец.
— Он уже пообещал, — сказала тихонько Мелана.
— Что пообещал? — удивилась Кадмия. — Праздник девушке?
— То, что страшный император выдаст ее замуж, не интересуясь ее мнением.
— Я был зол, — признался Юмил, в ответ на неодобрительный взгляд матери.
— Зол он был, — проворчала женщина. — Передумал бы, балбес, и не создавал ни себе, ни нам, ни девушке проблем. А так, я удивлена, что у тебя получилась эта авантюра. Тебе сильно повезло.
— Это вряд ли, — опять заговорила Мелана. — В этот раз он действительно подготовился и подумал, а не стал свои реакции проектировать на других.
Кадмия заинтересованно посмотрела на блондинку. Кто-то тихонько проворчал:
— Это надо же, продумал…
— Объясняй, — велел император, пока присутствующие не стали вспоминать, что вышло из предыдущих попыток Юмила интриговать.
— Сначала, за восемь дней до того, как мы пришли в столичный порт, я послал несколько писем. Специально у одного купца голубей одолжил. И попросил адресатов распустить в городе слухи о том, что на праздники во дворец съезжаются наследницы. А для того, чтобы эти слухи подтвердились, попросил Дарса уговорить приехать подопечную. Он мой должник, так что он уговорил и Сойка наконец ответила согласием на очередное приглашение императрицы…
— А как она потом сбежала? — заинтересовалась сидящая слева от Кадмии девушка.
— А никак, она все еще во дворце, у подружки в комнате прячется. У той, рыженькой. И служанок подкупили. Рассчитывает спокойно уйти, когда невест поведут выходить замуж. Там такая толпа будет… — рассказала вместо Юмила Мелана.
— Я же говорила, очень умная девочка, — умилилась Кадмия.
— Но душечке не подошла бы. И из-за Дарса. И из-за того, что сопляком с этой соплюхой дрался и… да ты сама понимаешь, — сказала Мелана.
Кадмия только вздохнула, махнула рукой и перевела взгляд на сына, мол, давай, рассказывай дальше.
— В общем, — задумчиво сказал сбитый с мысли Юмил. — Я вовсе не рассчитывал, что наследниц действительно будет много, но слухи, такие слухи. Если верить этим слухам, то наследниц среди невест больше, чем этих невест вообще есть. Ну и… ну, еще одно письмо я отправил одной знакомой, чтобы она убедила императрицу пустить на смотрины всех тех болванов, которые обязательно сбегутся из-за слухов.
— Лоте? — уточнила Кадмия.
— Нет, — ответил Юмил. — Она не проговорится, и магии там почти не было. Просто разговоры, подсунутые вовремя книги, жалобы на ежегодную скуку.
— Ага, — сказала Кадмия и велела: —Дальше!
— А дальше мы просто убедили самых решительных и не умеющих просчитывать последствия…
— Дураков всяких, — сказала Мелана.
— … в том, что ради наследниц можно рискнуть. И даже планы нахождения этих наследниц им подсказывали, — признался душечка и улыбнулся.
— Хорошо, с дураками все понятно, — вздохнув, сказала Кадмия. — А Бескала вы как на эту глупость уговорили? Конечно, его дед теперь отвлечется на попытку решить эту проблему и, возможно, не обратит внимания на нас, но…
— А Бескал думал, что пытается похитить волчицу, причем, ученицу, которой даже умеющие калечить амулеты пока не доверяют из-за неопытности. Он бы ее расспросил и отпустил. Ну, и он бы сам не решился, если бы его не поддержал Майро Кадара. Который сейчас бол-Сойху. Он же ему и воинов дал.
— Так… — задумчиво сказала Мелана. — Похоже, наша Фиалка именно этих воинов и узнала. И поняла, что без тебя ее счастливое замужеств не обошлось. Вы же тех болванов на нее натравили.
— Это было не сложно, — признался Юмил. — Всего лишь спрятать дар Лиин и рассказать о его существовании. А кто там еще такой сильный кроме нее и Сойки, которая тоже дар приглушила?
— Никто, — сказала Мелана и почему-то улыбнулась. — Отлично. У меня теперь есть всего один вопрос. А Лиин ты почему не сказал, зачем браслет надел?
— Я написал…
— Ты написал, что все будет в порядке и что это ненадолго, — напомнила Мелана.
— И знаешь, не подходи к конюшням, очень уж задумчиво она на них смотрела.
— Не подойду, — пообещал Юмил, но оправдываться и каяться не стал.
— А меня интересует еще многое. Что бы ты, балбес, делал, если бы Кадия решила женить на ней вовсе не тебя? Или решила подождать немного, чтобы кто- то более подходящий на глаза попался?
— Это было маловероятно, — уверенно сказал ее сын. — Она же знала, что мне обещали подходящую девушку, так что подсунуть мне неподходящую она бы сочла забавным. А ждать… Да каждый год этот праздник с невестами ей нравится только вначале, а ближе к середине он ее все больше раздражает, и от девушек она старается избавиться как можно быстрее. Она же только вначале всегда просящим отказывает и какие-то задания придумывает. А потом, только если девушки сильно против. А если девушки умудрялись ее разозлить, то и на их протесты внимания не обращает. А тут и ситуация разозлила, и то, что повинен в ситуации любимый почти племянник, которого «недостаточно сильно любит» великий дед. Так что… А в самом крайнем случае, похитил бы и сбежал.
— И мы бы были вынуждены объяснять, что любовь вспыхнула еще на корабле и вы сбежали в закат, взявшись за руки. Она от нелюбимого, а ты от мамы-деспота,
— устало сказала Кадмия. — Ладно-ладно, не возражай. Мою репутацию это бы не испортило. Скорее бы красок добавило. Я действительно страшная женщина, если от меня даже взрослые сыновья бегут.
Юмил пожал плечами, а Мелана тихонько сказала:
— Болван. Сначала следовало просить руки Лиин у императора, он бы отменил решение императрицы, потому что Лиин его должница фактически, и похищать бы никого не понадобилось.
— Лиин, прости его, — сказала Мелана, зачем-то повесив на ручку двери какой-то амулет. Причем ручка и дверь временно принадлежали Лиин, да и затолкала ее Мелана в комнату весьма неожиданно и не спрашивая разрешения.
